«Для существования языка, – говорил Локк, – нужно, чтобы способность человека производить членораздельные звуки соединялась со способностью пользоваться этими звуками как знаками внутренних представлений и замещать ими идеи своей души» [84] .

«Язык – это система знаков, в которой единственно существенным является соединение смысла и звукового образа» [85] .

«Самое общее определение, которое можно дать языку, это назвать его системой знаков» [86] .

«Слова являются символами значит знаками, указывающими, внушающими, напоминающими о понятиях» [87] .

«Языковые явления имеют истоком знаковый характер» [88] .

«Слово есть знак» [89] .

«Вся действительность слова растворяется в функции быть знаком» [90] .

«В языке действительность не отражается, а обозначается. Слово – знак действительности» [91] .

«Слово не является отображением предмета… Слово не отображает, а обозначает предмет» [92] .

«Трактовка значения языковой единицы как ее отношения к денотату приводит по существу к устранению из языковой сферы идеального как результата отражательной деятельности человеческого мышления, поскольку реальными компонентами знаковой ситуации в этом случае остается лишь денотат и материальная сторона языковой единицы. Тем самым из знаковой ситуации исключается и человек как субъект познавательной деятельности, а это в конечном счете приводит к тому, что теряется различие между языковым знаком как компонентом познавательной деятельности человека, направленной на существующую вне него действительность, и самой этой действительности, первичной по отношению к языковому знаку. Таким образом, определение значения как отношения знака к денотату приводит к выводам идеалистического характера» [93] .

«Представляется, однако, – замечает А.С. Мельничук, – что рассматриваемое мнение такой отрицательной оценки не заслуживает. В.З. Панфилов сомневается в правомерности включения отношения в состав языковой единицы, поскольку, очевидно, что отношение всегда касается обоих членов отношений, т.е. в данном случае и языковой единицы и обозначаемой ею сущности. Но рассмотрение знакового отношения вместе с самим знаком, вступающим в эти отношения, вовсе не отрицает и не исключает участия в этом отношении другого его члена – обозначенного знаком объекта или его отражения в сознании говорящих. Следует только учитывать, что здесь речь идет о таком, встречающемся и в других случаях антисимметрическом отношении, при котором само наличие знака обусловлено наличием означаемого объекта или его отражения, между тем как наличие объекта ни в коей мере не зависит от наличия соотносимого с ним знака. Наличием знака обусловлено только одно свойство объекта – быть обозначенным. Понятно поэтому, что знаковое отношение является свойством, намного более характерным для знака, чем для обозначаемого объекта. Именно в знаковом отношении заключается основная функция знака, составляющая ее главную сущность.

Для наименования этой основной функции знака нет более точного и более удобного термина, чем общеупотребительный термин „значение“…

Знаковое отношение как основная функция языкового знака, т.е. его значение, возникает и существует только в обществе носителей соответствующего языка, получая конкретное проявление в сознании и речевой деятельности отдельных индивидуумов. Вне общественного сознания значение как отношение знака к означаемому не существует, подобно тому как не существует и сам практически функционирующий языковой знак…

Это отношение имеет сугубо идеальный характер и является результатом многовековой стихийной деятельности человеческого сознания.

Понимание значения как отношения языкового знака к обозначаемым объектам или их отражениям в сознании исключает философское отождествление значения с психологическими образами (конкретными или обобщенными обозначаемых объектов). При таком понимании за психическими отражениями объектов действительности сохраняется относительная независимость от языковых знаков и более непосредственная связь с самими отражаемыми и познаваемыми объектами. Роль языковых знаков сводится в таком случае только к закреплению в общественном сознании границ между различными классами отражений действительности, обеспечивающему возможность оперирования этими классами в процессе мышления и к объективированию этих отражений с целью обмена мыслями в процессах языкового общения между людьми… Признание знакового отношения к обозначаемым объектам действительности и их отражениям в сознании говорящих основной функцией знака, понимаемой как его значение и образующей идеальную сторону его сущности, вместе с признанием относительной независимости психических отражений обозначаемых объектов от языковых знаков предлагается в данном случае в качестве философской основы диалектико-материалистического понимания природы языкового знака» [94] .

«материальный чувственно-воспринимательный предмет (явление, событие, действие), выступающий в познании и общении людей друг с другом в качестве представителя некоторого предмета или предметов, свойства или отношения предметов и используемый для приобретения, хранения, преобразования и передачи сообщений (сведений, информации, знаний) или компонентов сообщений какого-либо рода» [95] .

«…в слове и в языке необходимо должен быть материальный момент. В противном случае язык не мог бы выполнять своих функций, и прежде всего свою коммуникативную функцию, так как один человек может сообщить что-либо другому лишь посредством того или иного материального процесса, воздействующего на органы чувств воспринимающего субъекта. Человек воспринимает внешний мир через ощущения, которые есть результат превращения энергии внешних раздражений в факт сознания. Поэтому мысли человека, чтобы быть переданными, должны получить материально чувственное выражение» [96] .