Магрэнь обольстительно улыбнулась, чуть разомкнув губки, опустила ресницы и блеснула из-под них глазами нежными и ласковыми.

Еле слышно хмыкнув, Михар уведомил:

— Нарываетесь, Магрэнь.

Она вздохнула и пожаловалась:

— Что ж делать, если вы так недогадливы и никак не пригласите меня на танец!

Хмыкнув в этот раз вполне явственно, Михар любезно уведомил:

— Я не танцую.

В голосе его, впрочем, слышалось затаённое веселье. Разобравшись, зачем она к нему подошла, он ожидал теперь дальнейшей игры — ему было интересно, как работает её голова, и он предвкушал развлечение.

Она не разочаровала. Надув губки, обиженно сказала:

— За вами должок, Арни!

— В самом деле? — заинтересовался он.

— Вы мне попортили чайный столик в свой прошлый визит! — с точно выверенной долей негодования и обиды припомнила она.

Он весьма сомневался, что столику с его лакированным покрытием могла повредить потушенная об него сигара, поэтому любезно предложил:

— Подайте на меня в суд, мадам.

Она демонстративно скривилась: даже если бы столик и впрямь был сильно испорчен, кто она и кто он — стал бы суд принимать такое заявление!

Не преуспев на этом поле, она сменила тактику. Чуть изменённый наклон головы, лёгкий прищур и деловой тон — преображение получилось таким ненавязчиво-естественным, что он мысленно поаплодировал.

— Быть может, мне найдётся, что вам предложить? — смерила она его оценивающим взглядом. — Кармидерские духи?

С лёгким смешком он отклонил и этот удар:

— Увы, мне ничего от вас не нужно, госпожа Ринар.

Взгляд её похолодел; черты лица стали казаться более резкими, и вкрадчивым голосом она начала следующий тур:

— Господин Михар, вообразите, какой скандал поднимется, если я весь бал прохожу за вами, настырно требуя танца!

— Угрозы, Магрэнь? — он, кажется, с трудом сдержал смех. — Вы уверены, что хотите мериться угрозами?

Она скривила гримаску, которая долженствовала означать поражение на этом поле — мериться тут, право, было нечем. Точнее, ставки-то можно было повысить — Магрэнь при желании могла бы создать ему существенные неприятности — но и ответ с его стороны был бы жёстким и фатальным. Не тот случай, когда стоило рисковать.

— Ах! — неожиданно перешла она к выражению недовольства и с досадой высказала: — К вам не подобраться, право!

Он чуть прищурился, ни на минуту не поверив, что она отступила, и пытаясь угадать, к чему ей понадобился такой заход.

— Вечно по-вашему выходит! — с негодованием, которое казалось вполне искренним, горячо продолжала она. — Вы совершенно несносны, всегда получается так, как вы решили!

Он едва заметно улыбнулся и, разгадав новый виток игры, констатировал:

— Лесть.

— Что? — очаровательно не поняла она, но в глазах её стояли смешливые искорки, когда она возразила: — Я говорю чистую правду!

Меж тем, заиграли первые такты нового танца.

Приняв гордую и независимую позу, Магрэнь холодно уведомила:

— Между прочим, из-за вашей несговорчивости я вынуждена пропускать свой любимый танец!

— Помилуйте! — сложив руки на груди, возразил он. — Я вас сюда не звал, и я вас здесь не держу.

— Ну Арни!.. — протянула она.

— Повторяетесь, — поморщился он, поскольку спектакль ему уже наскучил.

— Вы могли бы станцевать со мной хотя бы потому, — деловито отметила она, — что я уже пять минут усиленно вас развлекаю!

Чуть наклонившись к ней, он, понизив голос, участливо спросил:

— А вы принимаете милостыню танцами, Магрэнь?

Смутить её ему, конечно, не удалось. Обдав его ответным насмешливым взглядом, она парировала:

— Меня, положительно, тревожат ваши наклонности, Арни! Вам действительно, — она выразительно поиграла бровями, — так необходимо, чтобы у вас чего-то вымаливали?

— Магрэнь, — он выпрямился и разомкнул руки, — вы, так и быть, можете повымаливать у меня танец ещё минут десять, но потом, уж простите, я буду вынужден отправиться на розыски господина Анодара.

Поведя плечами, она недовольно отметила:

— Учитывая, что мои мольбы вас не вдохновляют, мы могли бы провести это время с большей пользой!

Он изобразил лицом вопрос.

Она улыбнулась и предложила ему руку для танца.

— Магрэнь! — раздражённо поморщился он и сделал ладонью резкий жест, предлагая удалиться.