– А по мне заметно, что от той трапезы мне хоть капелюшечка перепала? Я там на птичьих правах куковала, чисто, чтобы патруль не загрёб, да к одиночкам на обед не угодить. За эти месяцы было много всякого дерьма, накушалась. В гнезде безопаснее, – огрызнулась в ответ, сумрачно пялясь на бокал, на стенках которого образовалась влага от горячего напитка – кровь внутри до того густая, что у меня аж слюнки текли, ни о чём другом думать не получалось. – Может с барского плеча-то угостите гостью кровушкой? А то одними белками сыт не будешь. И до дикости шаг ступить!

А он как будто играется, вращает бокал, пуская солнечные зайчики, улыбается краями губ, и я замечаю тень от шрамов на щеках, будто кто-то пытался пасть порвать, да не вышло. Страшная видать была драка, раз дочиста не затянулось. Давно это было.

Заметив, что пялюсь, Дарден помрачнел, а потом пустил бокал по столу, а я, не будь дурой, поймала и до дна выпила. А потом потянулась к кувшину. Он ушёл секунд за тридцать. Не спорю, поступила некрасиво, – прямо из него кровушку допила, да кто ж остановиться-то сможет, коли и правда столько дней голодал?!

– Перейдём к делу. Расскажи-ка мне, охотница Дарья, подопечная Птолемея, как ты вампиром стала, – спросил Дарден, когда я в блаженстве откинулась на спинку стула, поглаживая живот.

* * *

Задуманная история отличалась изысканной простотой, чтобы нельзя было в ней покопаться и отыскать несостыковки. Я упомянула об операции по похищению документов из давинского клана, но не сообщила о своём визите в Кристалл. Рассказала, что за несколько месяцев до трагедии, дубрава зачищала гнездо на территории заброшенного сталелитейного завода, в сущности, рядовая операция, ничего необычного. И это действительно было так. С одним отличием – охотники зачистили гнездо, а по легенде – не до конца. В результате, выжившие выследили нас и отомстили. Это организовал Ян, так что во время расследования вопросов не возникло.

Меня же дикари забрали про запас. Они намеревались отправиться подальше от Дивнограда, понимая, что их выследят. Во время очередной кормёжки я начала меняться, изменился вкус моей крови, и вожак стаи решил посмотреть, что будет. Целый месяц я превращалась в вампира, и дикари помогали в этом, рассчитывая на преференции Шестиугольника, когда они представят меня им. Однако их выследил давинский клан, а я сбежала во время нападения. После – скиталась, добираясь до Стальска, чтобы встретиться с Птолемеем.

– Как прошло? – пока я говорила, слуги подносили человеческую еду, новую порцию крови, передавая Дардену какие-то сведения на вампирском языке. Надо будет, как-нибудь, озаботиться и выучить его.

– Не очень. Птолемей рассказал, кем были мои родители и что со мной хотел сделать Валериан. Предлагал деньги, чтобы я покинула территорию Руссии и навсегда исчезла. Потом попытался убить, но я сбежала, – ответила флегматично, забравшись в кресло с ногами и скрестив их по-турецки. – Так я поняла, что со мной сделает Конгрегация, если попадусь им на глаза. Тогда же решила избегать охотников и перебралась в столицу. Здесь проще охотиться.

– Но и рискованней. А ты не похожа на дикарку, питающуюся человеческой кровью. Принципы?

– Да, мешают. Неприятно стать той, на кого прежде охотилась, – сказала язвительно. – Вот, собственно говоря, вся моя замечательная история. Вопрос в том, что вы с ней сделаете.

Было видно, что Дарден затруднялся с ответом. Уникальность моей ситуации мешала ему поступить так, как обычно поступают с дикими. Было и понимание, что никто наверху не обрадуется моему существованию. Но скрывать дампира? Зачем? Я не игрушка, которую можно спрятать на дальней полке. Со мной нужно что-то делать.

– Ты убивала людей?

Сложный вопрос. Ответ – да. И нет.

– Мне приходилось совершать поступки, которыми не горжусь, – мягко ответила ему. – По своей воле – нет. Я ценю человеческую жизнь. Однако, скажу честно, ещё немного, и я была бы вынуждена переступить эту черту.

Дарден негромко хмыкнул, что можно было бы расценить как классическое «Да, нет, наверное», что неплохо. Раз он допускает варианты, с ним можно построить диалог.

– Какие ещё вопросы?

– Какой твой любимый цвет? – совершенно неожиданно спросил вампир, поднимаясь с места и предлагая пройтись по саду.

– Бирюзовый. Или красный. Чёрный, – будучи сбитой с толку, я с ходу не смогла вспомнить.

– А животное?

– Крыса, – мой смех пронёсся по купольному помещению, и Дарден невольно улыбнулся в ответ. – Предвосхищая вопросы, считаю, что крысы недооценённые животные. Они очень умны, живут семьями, сражаются друг за друга. Удивительно живучи, приспосабливаются к самым непростым условиям. Настоящие бойцы.

Дарден остановился перед небольшим розарием, отгороженным от остальных цветов симпатичным белым забором. Здесь расцветали знакомые мне фиолетовые розы. Удивительный цвет. Прежде не приходилось видеть ничего подобного. На свету он переливался почти радужными оттенками, а в самом центре бутона как будто поселился космос с россыпью белых точек-звёзд. Вампир провёл ладонью по лепесткам, о чём-то задумавшись.