Тем временем камень всё сильнее сковывал моё тело. Я уже почти не чувствовал ног, руки стали тяжёлыми и неподъемными. Светлана и Нейди безуспешно пытались освободить меня, но их усилия были тщетны перед могуществом Подземелья.

— Не трогайте меня, это бесполезно! — прохрипел я девушкам, — Спасайте себя, пока не поздно!

Но Светлана лишь мотнула головой. Её руки были в крови — она расцарапала их в попытках разбить каменную корку на моих конечностях. Даже покров не вполне помогал княжне, настолько этот камень был тверд…

Разумеется, ведь на самом деле это был никакой не камень. А сила моей матери-богини, принявшая на время материальное воплощение.

— Мы не бросим тебя! — твёрдо сказала Нейди. А я смотрел внимательно на неё и не верил своим глазам.

Нейди… родная… что это за яркий блеск горит в твоих глазах, обычно мертвых и равнодушных? Неужели ты…

— Мне нет дела до мнения какой-то Лиги! — рявкнула тем временем Зыбь, — Я поступаю так, как считаю нужным! Отступись, иначе пожалеешь о своём упрямстве!

— Забери меня вместо него, — неожиданно предложил Старейшина, — Возьми мою жизнь, только отпусти юношу. Он ещё может принести много добра этому миру. А я уже слишком слаб…

Зыбь презрительно фыркнула:

— Тебя? Да зачем ты мне сдался, старик? Что в тебе ценного для меня?

— Во мне — знания тысячелетий, опыт и мудрость, которыми ты так всегда жаждала обладать, — ответил Старейшина, — Я могу стать твоим советником. Помочь добиться того, о чем ты и не мечтала. Ты ведь не всесильна, Зыбь. И даже богам нужны мудрые наставники.

На миг во взгляде Зыби мелькнул интерес. Казалось, предложение заинтриговало её. Я не верил своим ушам — Старейшина был готов пожертвовать собой ради меня! Но я не мог этого допустить…

— Нет! — выкрикнул я из последних сил, — Не отдавай себя этому чудовищу!

Мои слова, видимо, задели мать. Её прекрасное лицо исказилось — ярость и обида смешались на нем в гремучий коктейль. Щупальца зловеще изогнулись, готовые атаковать. Воздух в палате похолодел — казалось, сама тьма сконцентрировалась вокруг тёмной владычицы. А в уголках ее глаз заблестели злые слёзы.

— Нет, ну вы посмотрите на этого мальчишку! — с обидой на чудовищно-прекрасном лице она указала на меня пальцем, — Родную мать чудовищем назвал! И после этого кто-то считает, что он не заслужил наказания?

— Отпусти его, Зыбь, — мягко произнес Старейшина, — Дай ему свободу, которую он давно заслужил. А я стану гостем Подземелья вместо него. Мне есть, что тебе предложить.

— Довольно! — рявкнула Зыбь, — Я была милосердна! Но мою волю и мою доброту отвергли. За это, сын мой, ты будешь страдать вечно! Я низвергну твою душу в самые глубины Подземелья!

Я ощутил, как незримые щупальца силы впились мне в грудь сквозь каменную корку. Они шарили во мне, словно пытались вырвать мою душу из тела… Я закричал от боли, но крик застрял в горле, превратившись в хрип.

— Прекрати! — Старейшина вновь встал между мной и Зыбью, — Я согласен отдать тебе свои знания и силу. Только пощади мальчика!

Её губы искривились в хищной усмешке. Она отмахнулась от Старейшины, как от досадной помехи.

Я уже почти смирился со своей участью, как вдруг Старейшина начал читать заклинание на незнакомом мне языке. Казалось, эти слова отдаются эхом где-то в глубинах реальности, приводя в действие дремлющие силы.

Старейшина осторожно положил свою сухую, узловатую руку мне на плечо. Я почувствовал исходящее от нее тепло — и в то же мгновение каменная корка на моем теле начала трескаться и осыпаться на пол с глухим стуком.

Светлана и Нейди издали радостные возгласы, глядя на это чудо. Даже Великая Зыбь на миг застыла в изумлении, не веря своим глазам — её могущественное проклятие было развеяно усилием хилого старца! Её гневное лицо исказилось от ярости и досады.

Я с облегчением вдохнул полной грудью, чувствуя, как в легкие вновь вливается живительный воздух. Я приподнялся на дрожащих ногах и с наслаждением потянулся всем телом, сбрасывая последние ошметки рассыпавшегося камня. Я был свободен!

Я не знаю, как Вадим Дмитриевич это сделал — но я больше не чувствовал связи с Подземельем. Словно ее никогда и не было!

Я с безграничной благодарностью посмотрел на Старейшину — этот хрупкий старик только что спас меня от вечного заточения в каменной темнице. Его мудрость и сила превзошли даже могущество темной владычицы.

Но радость моя длилась недолго. Я в ужасе заметил, что рука Старейшины, лежавшая у меня на плече, начала сереть и покрываться каменной коркой. Он как будто вобрал в себя отраженное действие проклятия, предназначавшегося мне.