Когда она оборвала достаточно плюща, я увидел за ним маленькую дверцу, на которой не было ни ручки, ни засова. Она подозвала меня и указала на дверь. Сначала я не понял, чего она ждет, но потом догадался.

— Откройся во имя Лии из Галлиенов, — сказал я, и дверь распахнулась.

Мы вошли в длинное, похожее на сарай здание, заполненное древним ремонтным оборудованием. Лопаты, мотыги и тачки покрылись толстым слоем пыли. Пол тоже был пыльным, и на нем не было никаких следов, кроме тех, которые оставили мы. Я заметил еще один гибрид автомобиля и электрокара. Заглянув внутрь него, я увидел батарею, настолько проржавевшую, что она превратилась в грязно-зеленый ком. Меня интересовало, откуда здесь взялись эти маленькие машины — по крайней мере две, и одна из них все еще работала. Неужели мистер Боудич привез их из нашего мира по частям и собрал здесь? Я этого не знал, но точно знал, что нынешняя власть мало заботилась о поддержании в Лилимаре чистоты и порядка. Гораздо больше ее интересовали кровавые виды спорта.

Лия вывела нас через дверь на дальней стороне здания. Мы оказались на чем-то вроде свалки, заполненной разобранными троллейбусами, грудами электродуг и огромными клубками проводов. Пробравшись через все это бесполезное оборудование, мы поднялись по деревянной лестнице и вошли в здание, которое я и другие беглецы сразу узнали: это был Дом троллейбусов.

Мы пересекали главный терминал, когда утренний колокол прозвонил одним гулким «БОММ». Лия подождала, пока звук не стих вдали, потом продолжила путь. Она по-прежнему не оглядывалась, чтобы посмотреть, следуем ли мы за ней. Наши шаги отдавались эхом. Над головой темное облако гигантских летучих мышей хлопало крыльями, но не шевелилось.

— В прошлый раз мы убежали, — тихо сказала Эрис. — Теперь мы идем сражаться. Я должна свести счеты с этой стервой.

Я не ответил. Мне это было неинтересно. Мой ум концентрировался на другом.

Мы вышли под непрекращающийся дождь. Радар внезапно сбежала по ступенькам Троллейбусного дома мимо одного из красно-белых столбов с каменной бабочкой наверху. Она сунулась в заросли ежевики, я увидел там лямку своего брошенного рюкзака, а потом услышал то, что меньше всего ожидал, но сразу узнал этот звук. Радар вернулась со своей пищащей обезьянкой в зубах, уронила ее к моим ногам и просительно завиляла хвостом.

— Хорошая девочка, — сказал я и отдал обезьянку Глазу. У него были карманы, а у меня нет. Широкая дорога, ведущая ко дворцу, была пустынна, но не пуста. Тело Красной Молли исчезло, однако кости ночных солдат, которые гнались за нами, были разбросаны на сорок ярдов вокруг, большей частью погребенные под грудами мертвых бабочек-монархов.

Лия остановилась у подножия лестницы, склонив голову набок и прислушиваясь. Мы присоединились к ней. Я тоже это слышал: что-то вроде пронзительного стона, похожего на вой ветра на чердаке зимней ночью. Звук поднимался и опускался, поднимался и опускался, поднялся до крика, потом снова перешел в стон.

— Великие боги, что это? — прошептала Джая.

— Оплакивание, — сказал я.

— А где Снаб? — спросил Йота.

Я пожал плечами:

— Может быть, ему не понравился дождь.

Лия направилась по Галлиеновской дороге к дворцу. Я положил руку ей на плечо и остановил.

— Мы должны зайти сзади и выйти рядом с игровым полем. Я не могу найти дорогу, маленький засранец по имени Питеркин стер метки мистера Боудича, но держу пари, ты знаешь, как туда добраться.

Лия положила руки на свои стройные бедра и раздраженно взглянула на меня. Она указала в сторону звуков, издаваемых Ханой, которая оплакивала свою дочь. Потом на случай, если я был слишком туп, чтобы понять это, вскинула руки высоко над головой.

— Принцесса права, Чарли, — сказала Йота. — Зачем идти этим путем, если мы можем миновать ту громадину, войдя через парадную дверь?

Я понимал его правоту, но были и другие моменты, которые казались мне более важными.

— Потому что она ест человеческую плоть. Я почти уверен, что именно поэтому ее выгнали из Великании, или как вы здесь это называете. Ты понимаешь это? Она ест человеческую плоть. И она служит ему.

Лия посмотрела мне в глаза. Очень медленно она кивнула и указала на револьвер, который я носил.

— Да, — сказал я. — И есть еще одна причина, миледи. Мне нужно, чтобы ты кое-что увидела.

Мы прошли немного дальше по Галлиеновской улице, а потом Лия свернула налево в узкий переулок. Она провела нас по лабиринту улиц, ни секунды не колеблясь. Я надеялся, что она знает, что делает, ведь прошло много лет с тех пор, как она была здесь в последний раз. С другой стороны, нам указывали дорогу горестные вопли Ханы.

Джая и Эрис догнали меня. Эрис выглядела мрачной и отстраненной, Джая была испугана. Она сказала:

— Здания двигаются. Я знаю, что это безумие, но они двигаются. Каждый раз, когда я отвожу взгляд, я краем глаза вижу, как они тянутся ко мне.

— А мне все время кажется, что я слышу голоса, — сказал Глаз. — Это место выглядит… не знаю… населенным призраками.

— Так и есть, — сказал я. — И нам предстоит изгнать их или погибнуть в попытке сделать это.

— А эта тварь? — спросила Эрис. Вой Ханы становился все громче.

— Потом, — сказал я. — Все в свое время.

Лия повела нас по переулку, где здания стояли так близко друг к другу, что казалось, будто мы скользим по расщелине. Я мог видеть, как кирпичи одного здания медленно входят в камни другого и выходят, словно они дышали.