Шрифт:
Я смущаюсь. Может, даже немного краснею. Есть у меня такая осообенность.
Но через секунду я перестаю краснеть. Потому что зеленею от злости!
Перед нашим столиком внезапно появляется Кабан. В кожаных штанах, косухе, драной футболке. Взъерошенный и бородатый. Пахнущий дорожной пылью и скоростью. Такой контраст с элегантным Сергеем! И не только внешний.
– О, Маруся, привет! – развязно произносит он. – Можно к вам присоединиться?
– Нет, – отвечаю я.
Но он берет стул и садится рядом.
– Не представишь нас? – напрягается Сергей.
– Это Пашка. Друг детства.
– О, как интересно. А я Сергей.
Он протягивает руку Пашке, тот представляется. Сергей расслабленно откидывается на спину стула. Друг детства. Можно не напрягаться…
А Пашка придвигает стул поближе ко мне. И – закидывает руку мне на плечо. Я возмущенно таращусь на него и наступаю каблуком на ногу. Но он не реагирует. Все равно обнимает меня. Да еще и берет мою вилку и втыкает ее в мой же десерт. Пробует.
– Неплохой тирамису. Но ты же не любишь сладкое.
– Люблю!
На самом деле, не очень. Я бы сейчас лучше шаурмы заточила. Сочной, с поджаристой корочкой и корейской морковкой.
– Павел, а вы здесь один? – Сергей вежливо намекает непрошенному гостю, что ему пора удалиться.
Но Кабана намеками не прошибешь.
– Почему один? Я с вами. Вы же не против? Мы с Марусей сто лет не виделись. Нам есть что вспомнить. В одном дворе росли.
– Как интересно! – вежливо произносит Сергей.
– Помню, однажды я поджег Марусину джинсовую юбку. Так она выпрыгнула из нее за две секунды. И таких лещей мне надавала… М-м-м… До сих пор помню ее нежную тяжелую руку. А трусики, кстати, были зачетные, розовенькие такие.
– Пашка! – рявкаю на него я.
– А вот еще был случай. Маруся проиграла в карты и должна была показать мне сиськи. Долг чести, знаете ли… Как думаешь, показала?
Сергей пожимает плечами, глядя на меня. А я сижу пунцовая, как половинка клубники, украшавшая мой десерт. Ну да, был такой инцидент в моей биографии. И да, показала. Проиграла же! Но в темноте, очень быстро, а потом чуть не выколола Пашке глаза.
Я бы и сейчас ему уже что-нибудь выколола и порвала его кабанью шкуру на тряпочки. Но при Сергее как-то неудобно демонстрировать свою звериную сущность. А Пашка, подлая свинина, этим пользуется.
– Конечно, показала! – сообщает он. – Чисто по-пацански. Мы же с Марусей друганы, не разлей вода.
С этими словами Пашка берет меня за талию, приподнимает и – сажает к себе на колени! Я даже понять ничего не успеваю. Лишь лепечу:
– Ты что творишь!
– Просто дружески помнешь мои колени своей упругой попкой. В чем проблема?
– Оставь ее в покое! – рявкает Сергей.
Я вскакиваю. Сергей тоже. Пашка поднимается. Они с Сергеем надвигаются друг на друга, сверкая взглядами и надувая бицепсы… Неужели будут драться? Пашка же его убьет! Сергей немаленький, но рядом со здоровенным Кабаном выглядит щуплым.
Я озираюсь по сторонам. Выхватываю из вазы букет и – луплю им зарвавшегося Кабанчика прямо по наглой роже. Он ржет и почти не уворачивается. На его лице появляются кровавые царапины. Розы-то с шипами.
Ой!
Я пугаюсь, опускаю букет, делаю шаг нему и на автомате провожу по царапине кончком пальца. А он берет меня за руку и прижимает мою ладонь к щеке. А потом целует.
– Не переживай, у меня шкура толстая. До свадьбы заживет.
– До какой еще свадьбы? – снова зверею я.
– До нашей.
Глава 12
Паша
Розы колючие. А Багира – обжигающе горячая. Как адское пламя. Как райское наслаждение. Как восхитительный ароматный кофе, пробуждающий к жизни после бессонной ночи…
Как борщ. Обожаю борщ.
Она пугается царапин на моем лице. Гладит меня. Моя ты нежная рыбка!
Пока мы с ней воркуем, серый понтовый гусь успевает позвать охрану. И меня начинают скручивать.
– Че я сделал-то? – отбиваюсь я.
– Нарушаете порядок в заведении, – сообщают охранники.
– Зассал? – обращаюсь я к Гусю. – Один на один не хочешь?
Он лишь высокомерно задирает клюв.
Конечно, я его сделаю. Я это знаю. Он это знает. Багира тоже в курсе. Потому и бросилась лупить меня веником. Не хотела его кишок и крови. Нежная девочка. Сердобольная.