Магия телевидения постепенно завораживала меня. Однажды я читала письма К. С. Станиславского, одно из которых особенно привлекло мое внимание.

Константин Сергеевич писал человеку, который мечтал о сцене: «Из своего опыта я вывел следующее… Стоит идти на сцену, когда убедишься в необоримой любви к ней, доходящей до страсти. В этом положении не рассуждаешь, есть талант или нет, а исполняешь свою природную потребность… Энергия и страстное отношение к делу искупят известную долю недостатка таланта».

Стремление к сцене у меня не перешло за рубеж молодости. Как хорошо, что его величество Случай в виде приглашения в театр остался за телевизионной проходной на Шаболовке.

В те годы пропуска у нас проверяли пожилые женщины. Крепко сбитые, с внушительными фигурами, они носили темно-синие, почти черные шинели с петличками, обшитыми зелеными кантиками. Широкие кожаные пояса туго затянуты, на поясе кобура. Назывались они военизированной охраной, а для нас

— просто тетей Пашей и тетей Клавой. Службу свою они знали, пропуска проверяли исправно — ни Олю Чепурову, ни Нину Кондратову без удостоверения ни за что не пропускали.

Однажды мне был преподан урок. Тороплюсь на передачу, пропуск на самом дне сумки, искать некогда.

— Добрый день, тетя Паша! — и пытаюсь проскользнуть.

Не тут-то было.

— Леонтьева! А ты слышала, у самого Ленина в Кремле пропуск проверяли!

Возразить мне было нечего.

Здоровались с нами вахтеры по-свойски, они знали все про нас: у кого какая семья, хороший ли муж, кто собирается замуж. Были у них свои симпатии, но все любили Олю Чепурову — за русскую красоту, за косы, уложенные вокруг головы, за теплоту и душевность, которые она излучала. На экране Оля словно светилась. (Техника тогда была несовершенная, изображений Оли на телевизионном экране не сохранилось.) Но у вахтеров были свои критерии: душевная — значит хороший диктор.

Часто вспоминаю тетю Клаву и тетю Пашу… Вообще, хотелось бы, чтобы эти добрые и милые моему сердцу образы, как и детали шаболовского телевизионного быта первой половины пятидесятых годов, дали вам почувствовать, насколько стремительны темпы развития нашего телевидения. Всего одна деталь: сейчас милицейские посты проверяют пропуска уже примерно у шестидесяти дикторов!

Тимановка! Из этого села Тульчинского района Винницкой области мы вели нашу первую передачу «От всей души». Впрочем, формально она была второй, но об этом несколько позже. Сейчас о Тимановке. Для меня она первая.

Представьте себе анкету с вопросом: «Откуда вы родом?» «Из Ленинграда, — отвечу я, а потом, конечно же, добавлю: — И из Тимановки тоже». В Тимановке я родилась как ведущая передачи «От всей души». Она мне дала мощный заряд социального оптимизма, перспективу творческой жизни.

Первая передача… Сразу напрашивается банальное сравнение с самым небанальным чувством на свете. Но кто же станет отрицать, что первая любовь остается в памяти навсегда? Поэтому не буду говорить, что «Тимановку» люблю больше всех других передач, не могу ее любить или не любить. Она просто часть меня самой.

Когда мою кандидатуру выдвинули на соискание Государственной премии СССР, члены комитета приехали в Останкино. В просмотровом зале стояли телевизоры, шел просмотр нескольких выпусков «От всей души». Я попросила, чтобы членам комитета показали «Тимановку». На глаза им я, конечно, не показывалась. Это было бы по меньшей мере бестактностью, но я зашла в другую аппаратную и посмотрела передачу от начала и до конца.

Бесконечно дорога для меня «Тимановка». Я вновь как бы открыла для себя дважды Героя Социалистического Труда, председателя колхоза имени Суворова Филиппа Алексеевича Желюка, народную учительницу Екатерину Николаевну Кржанскую, первого председателя сельсовета Ефросинью Ивановну Нагорянскую, первого тракториста и механизатора колхоза Ивана Сергеевича Семенчука, колхозного строителя Андрея Прокопьевича Квасняка, учителя географии и директора музея (на общественных началах) Павла Петровича Новикова. А вкус тимановской каши! В Тимановке кашу варят по-особому — с изюмом. Кстати, после нашей передачи каша эта появилась в меню московского ресторана «Украина» — каша по-тимановски. Не знаю только, предлагают ли ее теперь.

Посмотрела я передачу и вспомнила, как мы добирались до Тимановки от маленькой железнодорожной станции. Проселочная дорога размыта, грязища непролазная. Подъехали к дому с табличкой «Детский сад». Полная тишина, ребячьих голосов не слышно. Оказывается, не сезон — в Тимановке детский сад работает от весенних полевых работ до конца уборки, а мы приехали, когда урожай был уже собран. Детский сад стал нашей «резиденцией». Кто-то сказал, что дети — это люди, не умеющие лгать. Вот и мы, участники передачи «От всей души», должны быть такими людьми. И вообще, это хорошее предзнаменование идти по маршрутам из детства к «От всей души».

На следующее утро после приезда в Тимановку у меня поднялась температура (приехала простуженная). Не успела я вынуть градусник, как в комнате появился огромный человек с большими руками. Он был в темном длинном пальто и от этого казался еще выше. Поздоровался и прямо ко мне, смущаясь, сказал: «Лечитесь. Обязательно надо вам вылечиться!»

Голос у него тихий, ласковый, не соответствовавший богатырской фигуре. Он поставил возле моей кровати ведро молока и большой жбан с медом. Это был Филипп Алексеевич Желюк.