Мне вдруг стало безумно страшно. Словно мир вокруг расширился до нереальных горизонтов. Опасный, полный врагов. Я должна защититься. Эта мысль прочно засела в голове.

– Кейт? – Ник коснулся моей руки, но я вырвала ее.

– Не надо…

– Боишься? Ее не надо бояться, – ласково мурчал мой волк, – она часть тебя. Но нам предстоит научиться ее контролировать.

– Нам? – Ник потерся щекой о мое лицо.

– Я буду рядом, моя сладкая, – прошептал он и нашел мои губы.

Поцелуй, словно взрыв тысяч фейерверков. Огненное зарево на распаленной коже. Расслабившись, позволила оборотню вести себя. Его наслаждение переливалось в меня. Мы словно два совершенно одинаковых сосуда наполняли друг друга. Но для Ника это было нормально, а для меня лишь шквал неведомых эмоций.

Не оставляй меня, мам…

Эти слова прозвучали в голове, мгновенно возвращая трезвость ума. Отпихнула Ника, обнимая себя руками.

– Я хочу увидеть сына.

Он вздохнул, затем внимательно взглянул на меня. Глаза у Ника такие желтые, яркие, прекрасные. Но моя реакция изменилась. Внутри появилась покорность и благоговение. И они мне совершенно не нравились. Словно шелковые нити, стягивающие мое сознание.

– Знаю, родная моя, – он обнял меня, – но пока это невозможно.

– Почему? Он мой сын!

– Именно поэтому. Весь штат ищет нас. Твой муж объявил, что я похитил тебя, Кейт.

– Что?! Кевин? – я не могла поверить.

– И твой сын сейчас с ним. За ним присматривает Мэган. Скажи мне, сладкая, если Ли узнает, что его мать близко, что он сделает?

Эти слова били больно, словно звонкие пощечины. Но я же мать! И должна хотя бы одним глазком увидеть сына.

– Он будет искать меня, – прошептала тихо.

– Вот именно. Поэтому прости меня, Кейт, но я не могу подвергать тебя опасности. Если твой муж узнает, что теперь его жена оборотень…

Нет!

Хочу кричать, требовать от своего волка прислушаться к моим словам, но лишь булькаю. Нет сил, будто внутри что-то крепко держит мои слова на поводке. От этого становится больно. Я опустила голову, словно продемонстрировав… покорность? Ник, кто ты такой?

– Мы обязательно обо всем расскажем Ли. Он мой друг, – жестко произнес волк, – но не сейчас. Слишком опасно. Я увезу тебя подальше, затем помогу принять себя. Поверь, тебе будет непросто, сладкая моя.

Все это время он целовал мое лицо. А я была не в силах поднять голову. Да что же со мной такое? Стряхивая это странное наваждение, попыталась подняться.

– Тебе рано, – сказал Ник, – потерпи, пожалуйста.

– Мне нужно в душ… – пролепетала я.

– Знаю. Давай так: сейчас ты составишь список, что мне нужно купить. Может, что из еды тебе очень хочется. Я пробегусь по супермаркету, потом приду, покормлю тебя и помою.

– Ник, я не маленькая. Хочу сама все делать. Я же не инвалид, в конце концов!

– Ты умерла, сладкая, – он как-то горько взглянул на меня, – твое тело очень слабо сейчас. Внутренняя волчица еще совсем крошечная. Представь волчонка. Маленького. Новорожденного. Он не видит и не слышит.

Голос оборотня был таким нежным, что я размякла. Ник говорил уверенно, и в его словах невозможно было сомневаться.

– Внутри тебя теперь живет такой волчонок. Дай ей окрепнуть, Кейт. Обещаю, что все будет хорошо. Ты станешь сильнее, чем когда-либо. Но сейчас, умоляю, послушай меня.

– Хорошо, милый, – коснулась его лица, затем поцеловала.

Когда Ник ушел, я какое-то время лежала и смотрела в потолок. Внутри меня живет волк? Как это вообще? То, что мой любимый – оборотень, я приняла без вопросов. Это было совершенно естественно.

Взглянула на свои руки. Ногти выглядели крепкими и блестящими. Волосы струились, словно водопад. С кожи пропали пигментные пятна, легкие неровности разгладились, как будто их никогда и не было.

Но вдруг…

Бах! Бах!

Резкие и тяжелые шаги приближались к номеру, где я лежала. Сморщилась от накатившего неприятного чувства. Как же бьет по ушам! Да хватит! Громкие голоса в соседнем номере, какая-то возня, смешки. Я все это отчетливо слышала.

– Хватит, – шептала, укутываясь в одеяло с головой, – да заткнитесь вы!

Видимо, по соседству заселилась какая-то семья. Их дети так кричали, что я стискивала зубы от непривычных и громких звуков. Голова начала сильно болеть. Накрыла голову подушкой, но помогло это слабо.

Они курили, смеялись, кричали, ругались на своих непоседливых детей, а я все это слышала. Чувствовала мерзкий запах никотина, просачивающийся под дверью. Тошнота стала все навязчивей, из глаз потекли слезы из-за дикой боли в висках.

– Ник! – кричала в душе, пытаясь хоть немного сгладить безумную какофонию в голове.