— Они все из клана «неспящих», нам сегодня невероятно повезло, что мы остались в живых, — я подошел к Аарту и посмотрел на татуху.

Она представляла из себя ромб. В центре ромба полузакрытый припущенным верхним веком глаз, помещенный в ромб. Лицо Аарта стало серьезным.

— Клан неспящих? — весело переспросил я. Кузен огляделся по сторонам и приложил указательный палец к губам

— Шшш.

Мне было странно видеть этот его жест.

Кузен не боялся открыто обсуждать мою потерю памяти, «новую бабу» барона, поездку в Ватикан, а теперь разволновался из-за татухи на пятке парня, занесшего одну ногу на тот свет и болтающегося между мирами.

— Требую пояснительную бригаду! Что за клан?

— Что? — посмотрел Аарт на меня очумело. Он все еще испытывал беспокойство

В комнату вошел Себастиан, и мы умолкли. Он держал в руке ведро, наполненное водой, стеклянный пузырек средних размеров и нож.

— Вот, я подумал, что стилетом вам будет сложно управляться. Здесь порошок для врачевания ран и вода, чтобы промыть рану. Правда я не принес тряпок, чтобы смачивать.

— Отлично друг, — я хлопнул его по плечу, когда он поставил ведро на пол рядом столом. — Тут полно тряпок, мы найдем что-нибудь.

— Прошу прощения Сир Девитт, но это постельное белье нельзя трогать.

— Почему? Не называй меня «сир» — просто Девитт

— Это постельное белье принадлежит баронессе, Девитт.

— Она умерла, ей оно больше не пригодится. А вот нам вполне.

— Хорошо.

— Вас тут есть порох и водка?

— Водка?

— Граппа, ракия, арарака. Подойдет бренди, виски, ром. Любой крепкий алкоголь.

— Я понял, думаю, что что-нибудь раздобуду.

Себастиан покосился на татуху на ноге раненого.

— Иди Себастиан, спасибо ты нам очень помог, ты мужественно сражался и распоряжусь, чтобы тебе повысили жалование. После того как принесешь, то что попросил Девитт. Займись трупами на этаже. — сказал ему Аарт

После того как Себастиан вышел, я посмотрел на кузена.

— Откуда он меня знает?

— Ну ты даешь! он родной брать Элайны.

— Понятно. Что тебя так встревожило в татухе? На тебе лица нет.

— Девитт, меня встревожил Гольят — твой брат.

— Что мой брат? Не понимаю.

Он подошел ко мне и прошептал на ухо.

— Твой брат Гольят глава самого могущественного клана. Он уничтожил вашего отца, моего дядю. А теперь пришел за нами. Он создал тайный клан «неспящих», которому подчиняются лучшие воины Европы. Даже швейцарские гвардейцы, охраняющие Папу Римского Льва десятого, дай Бог ему здоровья, вынуждены считаться с Гольятом и испрашивать у него разрешения на перемещение стражников, оружия, амуниции, провизии, лошадей и фуража.

— Мой родной брат настолько крутой?

— Круче не бывает. Его клан самый могущественный на сегодня. Мне нужно прошерстить замок снова. Неспящие могут все еще находиться в крепости.

Аарт повернулся потрепал мою шевелюру с остроконечными сгустками волос соломенного цвета, перьями свисающие вниз со всех сторон.

Меня немного беспокоила эта новая информация. Наверно это отразилось на моем лице, потому что кузен обратился ко мне.

— Ничего не бойся. Займись этим ублюдком, — он указал на тело на столе — может мы, действительно что-то сумеем выведать у него.

На этих словах он вышел из комнаты. Я посмотрел на раненого и принялся разрезать тесьму на которой держался нагрудник.

Через некоторое время в комнату вернулся Себастиан и протянул мне мешочек с порохом, огниво и бутылку с бренди. Я тут же зубами вытащил пробку, понюхал содержимое и пригубил на язык.

— Я не уверен, что барон одобрит, что вы пьете его бренди без разрешения. У в погребе него осталось всего тридцать три бутылки.

Я улыбнулся. Соединенные сознания придавали характеру озорную бесинку.

— Себастиан, бренди я попросил не для того чтобы напиться. Нужно прочистить рану. Но как я пойму то ли ты мне принес? Ещё не могу не спросить, ты сам его пробовал?

— Нет…Что вы? Как можно?

— Ты никогда не пробовал бренди? Вот это новость!

Он отрицательно покачал головой.

— Понятно. Давай-ка выпьем по глотку за то, что остались живы сегодня. Если что, вали все на меня.

Я сделал небольшой глоток и протянул бутылку стражнику. Я видел, что ему хочется попробовать, но совесть и воспитание не позволяет сделать это.