Шрифт:
… Во многих случаях, когда злой умысел точно не выражен, право подразумевает его…, и убийца будет виновен в тяжком убийстве. И если кто-то намеревается совершить другую фелонию и ненамеренно (;undesignedly) убивает человека, это также образует тяжкое убийство (курсив мой. – Г.Е.)». [430]
Отвлекаясь от основной нити исследования, отметим, что с этого момента берёт своё начало конструктивное простое убийство или простое убийство по правилу о неправомерном деянии (unlawful act manslaughter), являющееся разновидностью непроизвольного простого убийства (involuntary manslaughter) и схожее по своей конструкции с тяжким убийством по правилу о фелонии. В строго классическом доктринальном плане под ним понимается причинение смерти человеку при совершении неправомерного деяния, не являющегося фелонией, что per se образует простое убийство независимо от mens rea, сопутствовавшей причинению смерти. [431] Уильямом Блэкстоуном учение о нём было излагается следующим образом: «… В общем, когда непроизвольное убийство случается как следствие неправомерного деяния, оно будет в зависимости от природы деяния, которое вызвало его, либо тяжким убийством, либо простым. Если оно совершается во исполнение намерения учинить фелонию, то оно будет тяжким убийством; но если намерением охватывалось не более, чем простое нарушение права (trespass), то оно образует только простое убийство (курсив мой. – Г.Е.)». [432] В Соединённых Штатах конструктивное простое убийство также широко именуется простым убийством по правилу о мисдиминоре (misdemeanor-manslaughter), хотя как самостоятельное преступление оно признаётся в законодательстве и судебной практике менее половины штатов. При этом потенциальная сфера действия данной нормы ограничена, как правило, по кругу деяний, могущих стать основой к её применению. Само же существование такой разновидности простого убийства серьёзно критикуется в теории уголовного права: «… Порок в концепции простого убийства по правилу о мисдиминоре сводится к тому, что она наказывает действующего за случайный результат просто на основе неправомерного деяния, не позволяя присяжным определить, является ли данное лицо морально виновным за этот результат». [433]
430
Blackstone W. Commentaries… Volume IV. Р. 198–201.
431
На языке судебных прецедентов, разновременно создававшихся в уголовноправовых системах различных стран семьи общего права, рассматриваемая доктрина (классическая суровость которой, как можно заметить из цитируемых казусов, отчасти смягчена требованием доказать как опасность неправомерного деяния для жизни или здоровья человека, так и, в ряде случаев, осознанность такой опасности) звучит следующим образом:
в Англии: «Если деяние, учиняемое лицом, является неправомерным, и если оно одновременно является опасным деянием, т. е. деянием, которое вероятно причинит вред другому лицу, и совершенно неожиданно совершающий деяние причиняет смерть такому другому лицу таким деянием, тогда первый виновен в простом убийстве», Rex V. Larkin, (1943) 29 Cr. App. Rep. 18, 23 (per Humphreys, J.); «… Неправомерное деяние, причиняющее смерть другому, не может просто в силу своей неправомерности сделать неизбежным вердикт о просто убийстве. Для того, чтобы такой вердикт последовал с неизбежностью, неправомерное деяние должно быть таково, чтобы все здравомыслящие и разумные люди с необходимостью осознавали бы, что другое лицо подвергается, по крайней мере, риску некоего вреда, происходящего от него, хотя и не серьёзного вреда», Regina v. Church, [1966] 1 Q.B. 59, 69–70 (per Edmund-Davies, J.); «Лицо виновно в непроизвольном простом убийстве, если оно намеревается совершить неправомерное деяние, которое вероятно причинит вред личности, и причиняет смерть, которая не была ни предвиденной, ни намеренной. Виновным в простом убийстве его делает случайность смерти…», Regina v. Creamer, [1966] 1 Q.B. 72, 82C-D (per Lord Parker, C.J.);
в Канаде: Regina v. Creighton, [1993] 3 S.C.R. 3 (простое убийство по правилу о неправомерном деянии требует, по меньшей мере, объективной предвидимости (т. е. предвидимости со стороны «разумного человека) риска – и здесь суд разделился в своей позиции – для человеческой жизни, Ibid, at р. 23 (per Lamer, C.J.), или для здоровья человека, Ibid, at р. 57 (per McLachlin, J.));
в Австралии: «… Ныне для образования простого убийства по общему праву причинения смерти человеку в ходе неправомерного деяния любого рода недостаточно. Для того, чтобы ненамеренное и неожиданное причинение смерти стало преступлением по общему праву, оно должно быть, говоря в общем, результатом неправомерного и опасного деяния…», Mamote-Kulang v. The Queen, (1964) 111 C.L.R. 62, 79 (per Windeyer, J.); «Касательно доктрины неправомерного опасного деяния пред-
432
ставляется ясным, что неправомерное деяние должно заключаться в нарушении уголовного права… Обстоятельства должны быть таковы, чтобы разумный человек в положении обвиняемого, учиняющий точно такое же деяние, что и обвиняемый, осознавал бы, что он подвергает другого или других ощутимому риску реально серьёзного вреда… Хотя в соответствии с доктриной простого убийства посредством неправомерного опасного деяния mens rea необходима, это требование… удовлетворяется доказанностью намерения совершить нападение или другое уголовно наказуемое неправомерное деяние…», Regina v. Holzer, [1968] V.R. 481,482 (perSmith, J.);
в Соединённых Штатах: «Когда ненамеренное убийство случается в ходе учинения деяния, являющегося изначально противозаконным, тогда совершение базисного malum in se мисдиминора восполняет mens rea непроизвольного простого убийства», People V. Datema, 448 Mich. 585, 599–600 (1995).
Из доктринальных работ различных стран семьи общего права см. подр.: английские источники: Legislating the Criminal Code: Involuntary Manslaughter (1996) / Law Com. No. 237. L.: The Stationery Office, 1996. P. 12–14, 23, 46; Cremona M. Op. cit. P. 117–119; Кенни К. Указ. соч. С. 128–134; Никифоров Б.С. Указ. дисс. С. 348361,431–444; Clarkson C.M.V. Context and Culpability in Involuntary Manslaughter: Principle or Instinct? // Rethinking English Homicide Law / Edited by Andrew Ashworth and Barry Mitchell. Oxford: University Press, 2000. P. 135, 156–163; Buxton R.J. By Any Unlawful Act // The Law Quarterly Review. L., 1966. Vol. 82, № 326. P. 174–195; Turner J.W.C. The Mental Element… P. 224 et sec/.; Note, Death resulting from act amounting only to civil wrong // The Law Quarterly Review. L, 1931. Vol. 47, № 186. P. 167–168; Никифоров A.C. Уголовное право современной Англии… С. 143;
канадские источники: Tremeear’s Annotated Criminal Code. P. 283–284; австралийские источники: Model Criminal Code. Chapter 5. Fatal Offences Against the Person: Discussion Paper. P. 145–149; Roulston R.P. Op. cit. P. 105–107; Wes-tlingW.T. Op. cit. P. 211–223;
и американские источники: LaFave W.R., Scott, Jr., A.W. Op. cit. P. 675–683; Wharton F. Wharton’s Criminal Law and Procedure / By Ronald A. Anderson. Volume I. Rochester (N.Y.): The Lawyers Co-Operative Publishing Co., 1957. P. 549–551 (далее цит. как: Wharton’s Criminal Law.); Perkins R.M. Criminal Law. P. 56–60.
432Blackstone W. Commentaries… Volume IV. P. 192–193.
433
Harring F.T. Note, The Misdemeanor-Manslaughter Rule: Dangerously Alive in Michigan // The Wayne Law Review. Detroit (Mich.), 1996. Vol. 42, № 4. P. 2180.
Ограничение Майклом Фостером старой максимы Эдуарда Коука имело в середине XVIII в. весьма существенное значение, поскольку сравнительно небольшой перечень преступлений (хотя и достаточно распространённых) признавался в английском уголовном праве фелониями. Тем самым возможная сфера действия нормы о конструктивном тяжком убийстве сужалась кругом очевидно опасных деяний, большинство из которых «либо нацеливалось на смерть или тяжкие телесные повреждения, либо включало в себя существенный риск таковой природы». [434]
434
Perkins R.M. Criminal Law. P. 34.
Cp.: «Концепция фелонии в общем праве… значительно отличается от фелонии в том виде, в каком последняя предстаёт в современных статутных кодексах. В общем праве термин ограничивался несколькими весьма серьёзными преступлениями, почти все из которых были сопряжены с насильственным поведением либо с угрозой физического вреда», People v. Burroughs, 35 Cal. 3d 824, 838 n. 5 (1984) (Bird, C.J., cone. op.).
(2) Немаловажный момент в практическом приложении доктрины тяжкого убийства по правилу о фелонии связан с требованием наличия причинной связи между содеянием фелонии и наступившей смертью.
Для вменения лицу тяжкого убийства в такой ситуации никогда не было достаточно простого совпадения во времени и месте совершения фелонии и смерти человека: необходимо, чтобы последняя являлась естественным и возможным последствием учинения первого. Так, можно указать на рассматривавшееся в 1862 г. дело о поджоге амбара, вследствие чего заживо сгорел бродяга, забредший туда. [435] Инструкция присяжным содержала в себе указание на то, что они должны осудить обвиняемого за тяжкое убийство, если только смерть явилась естественным и возможным последствием поджога; если же бродяга зашёл в амбар после того, как последний был подожжён, то его действия являются вмешивающейся причиной (intervening cause), разрывающей причинную связь между фелонией и гибелью человека. [436]
435
433 См.: Regina v. Horsey, 3 F. & F. 287, 176 Eng. Rep. 129 (Kent Assiz. 1862) (per Bramwell, B.).
436
См.: Ibid.
(3) Следующий аспект конструктивного тяжкого убийства сводится к характеристике правовых последствий причинения смерти человеку в ходе намеренного совершения фелонии либо покушения на оное, т. е. каким преступлением является содеянное. В силу анализируемой правовой нормы лицо, причинившее смерть другому в указанной ситуации, признаётся виновным в тяжком убийстве, т. е. наиболее опасном и наиболее сурово наказывавшемся по английскому уголовному праву рассматриваемого времени виде преступного причинения смерти человеку.
(4) Перейдём теперь к наиболее важному аспекту доктрины конструктивного тяжкого убийства, аспекту mens rea, по изучении которого можно будет раскрыть обоснование исследуемой доктрины в преломлении общей теории mens rea XVII–XVIII вв.
Исторически «тяжкое убийство является преступлением по общему праву, и… дефиниция психического элемента, следовательно, есть дефиниция общего, но не статутного права». [437] Общим правом коуковско-блэкстоуновского времени mens rea в тяжком убийстве описывается через конструирование понятия «злое предумышление» (malice aforethought), которым охватывается несколько различающихся по своей природе психических состояний, объединённых сначала в две, а потом в три разновидности: точно выраженный (express), подразумеваемый (implied) и позднее появившийся конструктивный (constructive) злой умысел. [438]
437
Goff R. Op. cit. P. 33.
438
См. подр. также отдел третий настоящего параграфа.
В понимании Эдуарда Коука злое предумышление распадается на два вида: точно выраженное стороной и подразумеваемое правом. [439] Встречается мнение, что он рассматривал mens rea в тяжком убийстве по правилу о фелонии в рамках подразумеваемого злого умысла. [440] Думается, эта позиция приемлема, хотя она и не следует прямо из текста «Институтов» и может быть сформулирована с известной долей условности лишь после систематической трактовки содержания работы. Во всяком случае, её изучение показывает, что, излагая свою максиму о неправомерном деянии, образующем тяжкое убийство, Эдуард Коук никоим образом прямо не увязывал такое тяжкое убийство с подразумеваемым злым умыслом: так, в главе VII «О тяжком убийстве» подразумеваемый злой умысел описывается как существующий лишь в трёх ситуациях, [441] не соотносимых текстуально с будущей доктриной конструктивного тяжкого убийства, излагаемой в главе VIII «Об убийстве». [442] Но исходя из того, что в его понимании тяжкое убийство с необходимостью должно совершаться со злым предумышлением, «либо точно выраженным стороной, либо подразумеваемым правом», [443] всё же можно предположить, что mens rea в таком тяжком убийстве соединяется им с подразумеваемым злым умыслом.
439
См.: Соке Е. The Third Part… Р. 47.
440
См.: Sayre F.B. Mens Rea. Р. 997; Note, Felony Murder as a First Degree Offense… P. 430–431 n. 23.
441
См.: Coke E. The Third Part… P. 51–52.
442
См.: Ibid. P. 56.
443
Ibid. P. 47.
Бесспорно туманная обрисовка Эдуардом Коуком mens rea в конструктивном тяжком убийстве проясняется уже ко времени Уильяма Блэкстоуна, который, характеризуя два варианта злого предумышления, вполне определённо помещает тяжкое убийство по правилу о фелонии в разновидность подразумеваемого злого умысла [444] .
Тем самым в общем праве окончательно оформляется доктрина тяжкого убийства по правилу о фелонии в плане mens rea: для осуждения за тяжкое убийство необходимо и достаточно установить, что у лица было намерение совершить фелонию; для права в такой ситуации безразлично, убит ли потерпевший намеренно или случайно. [445] Соответственно, намерением учинить фелонию с необходимостью и достаточностью образуется злое предумышление как mens rea тяжкого убийства.
444
См.: Biackstone W. Commentaries… Volume IV. P. 200–201.
445
На языке судебных прецедентов, разновременно создававшихся в уголовноправовых системах различных стран семьи общего права, изложенное звучит (или звучало, утратив ныне свою юридическую ценность) следующим образом:
в Англии: «Когда обвиняемый в ходе совершения фелонии причиняет смерть человеческому существу, содеянное является тяжким убийством, хотя бы она и была ненамеренной им», Regina v. Horsey, 3 F. & F. 287, 288, 176 Eng. Rep. 129, 129 (Kent Assiz. 1862) (per Bramwell, B.);
Rex v. Jarmain, [1946] 1 K.B. 74, 80 (per Wrottesley, J.) (смерть, наступившая вследствие случайного выстрела в ходе вооружённого грабежа, образует тяжкое убийство, поскольку, как счёл суд, «цель и охват данной области права (о конструктивном тяжком убийстве. – Г.Е.) заключается, по крайней мере, в том, что тот, кто использует насильственные средства при совершении фелонии, связанной с насилием над личностью, действует так на свой риск и виновен в тяжком убийстве, если таковые насильственные методы даже случайно приводят к смерти потерпевшего»), откоммент. в: Notes on Recent Cases, Criminal Law– Murder– Felony involving personal violence – Use of loaded firearm a violent measures – Death of victim caused by inadvertent discharge of firearm held to be murder. R. v. Jarmain. [1946] 1 K.B. 74 // The Cambridge Law Journal. L, 1946. Vol. 9, № 2. P. 243–244; Regina v. Spence, (1957) 41 Cr. App. Rep. 80 (случайное причинение смерти другому человеку при покушении виновного на фелонию самоубийства образует тяжкое убийство), откоммент. в: Murder in the Course of Committing Suicide – R. v. Spence, Quarterly Summary // The Journal of Criminal Law. No. 82. L, 1957. Vol. 21, № 2. P. 192;
в Австралии: «Относительно статутного убийства (в штате Южная Австралия данным понятием охватывается статутный вариант доктрины конструктивного тяжкого убийства. – Г.Е.) нет необходимости в том, чтобы обвиняемый намеревался причинить смерть или тяжкий телесный вред», Regina v. NJA, [2002] SASC 113, [32] (per Prior, J.);
в Канаде: «Положение (УК 1892 г., инкорпорировавшее конструктивное тяжкое убийство в канадское статутное право. – Г.Е.) настолько широко, что в соответствии с ним лицо может быть признано виновным в тяжком убийстве, даже если смерть стала результатом случайности», Regina v. Vaillancourt, [1987] 2 S.C.R. 636, 665 (per La Forest, J.);
в Соединённых Штатах: «Всякий раз, когда некто, действуя с замыслом на совершении фелонии, отнимает жизнь у другого, даже случайно, это образует тяжкое убийство», People v. De La Roi, 36 Cal. App. 2d 287, 291–292 (1939); «Эффект доктрины (тяжкого убийства по правилу о фелонии. – Г.Е.) заключается в признании намерения учинить базисную фелонию самого по себе как достаточной mens rea для тяжкого убийства», People v. Aaron, 409 Mich. 672, 717 (1980); People v. Dekens, 182 III. 2d 247, 255 (1998) (Bilandic, J., diss. op.) (в соответствии с доктриной тяжкого убийства по правилу о фелонии «обвиняемому нет необходимости ни намереваться, ни даже ожидать причинения смерти кому-либо»).
В XIX в. (выходя за временные рамки исследования, которыми ограничена настоящая глава, но это требуется стоящими перед настоящим исследованием целями) намерение совершить фелонию выделилось из подразумеваемого злого умысла, образовав вместе с намерением насильственного сопротивления исполнению служителем правосудия его обязанностей самостоятельную разновидность злого предумышления – конструктивный злой умысел.
Что касается второго варианта конструктивного злого умысла, то истоки связанной с ним доктрины тяжкого убийства при сопротивлении служителю правосудия прослеживаются к концу XVI в. Первый прецедент подобного рода появился в 1586 г., когда служащий сил правопорядка был убит в ходе пресечения нарушения общественного спокойствия; суд счёл, что учинённое является тяжким убийством независимо от того, было ли содеянное совершено со злым предумышлением (это образовало бы в иной ситуации тяжкое убийство) либо же в ходе внезапной стычки (что, в свою очередь, образовало бы в иной ситуации лишь простое убийство). [446] Эдуард Коук [447] и Уильям Блэкстоун [448] рассматривали такие случаи как охватываемые подразумеваемым злым умыслом, и, согласно изначально сформировавшейся позиции, «сопротивление правомерному аресту per se создаёт требуемый подразумеваемый злой умысел». [449] Иными словами, в данной разновидности конструктивного тяжкого убийства не нужно доказывать (как и в тяжком убийстве по правилу о фелонии) намерение причинить смерть служителю правосудия, но при этом посягающий обязательно должен быть осведомлён о статусе потерпевшего [450] (небезынтересно то, как в одном из австралийских прецедентов в своё время obiter dictum было отмечено, «что, по общему праву, злое предумышление являлось подразумеваемым в случае, когда убитое лицо оказывалось фактически служащим правопорядка, задерживающим обвиняемого, и, по-видимому, для объявления убийства тяжким не было необходимости в осведомлённости причиняющего смерть лица о том, что потерпевший был констеблем»; [451] вместе с тем данное утверждение весьма сомнительно с точки зрения классической доктрины общего права).
446
См.: Young’s Case, 4 Со. Rep. 40а (Q.B. 1586).
447
См.: Соке Е. The Third Part… Р. 52.
448
См.: Blackstone W. Commentaries… Volume IV. P. 200–201.
449
Dickey J.S. Culpable Homicides in Resisting Arrest // Cornell Law Quarterly. Ithaca (N.Y.), 1933. Vol. 18, № 3. P. 376.
450
На языке судебных прецедентов, разновременно создававшихся в уголовноправовых системах различных стран семьи общего права, изложенное звучит (или звучало, утратив ныне свою юридическую ценность) следующим образом:
в Англии: Regina v. Porter, 12 Сох С.С. 444 (Hertford Assiz. 1873) (per Brett, J.) (нанесение удара ногой с намерением сопротивляться правомерному аресту, хотя бы и без намерения причинить тяжкий вред здоровью, образует тяжкое убийство, если удар явился причиной смерти; если же удар был нанесён в пылу борьбы ненамеренно, то смерть, последовавшая от него, является лишь простым убийством);
в Ирландии: The State v. M’Mullen, [1925] 2 I.R. 9, 22 (per Kennedy, C.J.) (убийство полицейского при задержании с целью сопротивления аресту образует тяжкое убийство, хотя бы обвиняемый и не намеревался причинить смерть, что есть «настолько же правильное изложение действующего права по этому вопросу, настолько оно было таковым в древности»);
в Соединенных Штатах: Dilger v. Commonwealth, 88 Ку. (6 Hines) 550, 561 (1889) («нападение на него (офицера полиции. – Г.Е.) во время надлежащего исполнения им его обязанности…, совершённое лицом, знающим о том, что он является офицером, образует тяжкое убийство, хотя бы действующий и не имел какого-либо конкретного злого умысла»).
Из доктринальных работ см. подр.:
английские источники: Russell on Crime… Volume I. P. 544–551; Кенни К. Указ, соч. С. 150; Никифоров Б.С. Указ. дисс. С. 367–370; Kaye J.M. Op. cit. Part II. P. 591–592; Prevezer S. The English Homicide Act: A New Attempt to Revise the Law of Murder // Columbia Law Review. N.Y., 1957. Vol. 57, № 5. P. 626, 633–636; Turner J.W.C. The Mental Element… P. 242–247;
и американские источники: LaFave W.R., Scott, Jr., A.W. Op. cit. P. 641–642; Wharton’s Criminal Law. P. 532–536; Perkins R.M. Criminal Law. P. 37–38; Dickey J.S. Op. cit. P. 373–379, 387–390.
451
The Queen v. Reynhoudt, (1962) 107 C.L.R. 381,403 (per Menzies, J.).