К югу от баронства располагалось ещё одно графство, ограниченное горами на юго-востоке. В него никакие перевалы не вели, зато там имелся прекрасный конезавод. Луга обеспечивали жрачкой солидный табун в три сотни голов, причём имелись и скаковые, и боевые и достаточно выносливые непарнокопытные трудяги. С графом познакомиться не удалось, так как его сиятельство проживал, как принято, в столице, где и тратил, согласно слов своего управляющего, доходы, включая королевские дотации. Обороной здесь также не пахло, но хотя бы имелась небольшая стража в дюжину пик.

В Иланг я не собирался заглядывать, зная, что там всё путём и нет смысла требушить местного маркиза. Так что сразу отправился в Гартиг, чтобы по полной фоме наябедничать кому следовало.

— Плохо, кавалер Толиан, очень плохо. Его величество будет недоволен тем, что огромные суммы потрачены на другие цели.

— Вы абсолютно правы, но я подготовил примерный план строительства на ближайшие годы.

— Оставьте мне для ознакомления, однако чувствую себя неуютно. Я так понимаю, что одномоментно ни за какие деньги не удастся решить всех проблем, не так ли? — поделился представитель короля.

— Нет, никак. Но в любом случае нужно хоть что-то делать. Имеет смысл начать с разработки чисто картечных орудий и стрелковых огнебойных групп. Нам же некуда в атаку идти и города осаждать, значит можем специализироваться на егерских подразделениях.

Кавалер Галу с удовольствием и удивлением посмотрел на меня, пошмыгал носом и вымолвил:

— Если ваш проект описан таким языком, то может быть нам повезёт избежать излишнего королевского гнева.

Зашибись, а я то тут причём? Не люблю когда люди используют множественное лицо, вовлекая меня в проблемы. Пусть титулованные моты отвечают за свои проступки, а у меня пока всё хорошо. Сколько денег было выдано — столько в отряд и вложил.

— Кавалер Толиан, я пожалуй посещу столицу, дабы посоветоваться. Пока ничего без меня не предпринимайте. Занимайтесь лишь своим подразделением.

— Понял вас, буду ждать известий.

Получив средства на текущие расходы и жалованье (для меня, Лерганда и моего личного десятка), отбыл к оружейникам, а затем и к ювелиру. Кое-какие драгоценности из личной коллекции господина Бу имело смысл продать, чтобы высунуть нос из совершенной бедности. Плачь больше — карта слезу любит!

— Командор, извините, но у меня сейчас нет столько денег.

— Понимаю, тогда можем поступить вот так. Эти вы оплатите всё-таки сразу, — указал я на некоторые изделия, — а эти можете выставить на продажу.

Дюжина дорогих красивостей разлеглась на столе, остальные я засунул обратно в гаманок. Ювелир поохал, постенал, ушёл в закрома и чем-то там долго бренчал.

— Из уважения к вам, господин кавалер, лишь из уважения к вам, — бухтел скряга, понявший что надурить меня сложновато, хотя и возможно.

Я его тоже понимаю, не для себя берёт, а чтобы нажиться на финтифлюшках. То, что на консигнацию, растянули на пару месяцев. Тридцать тысяч малых золотых позволили мне гульнуть всласть и даже подкинуть колобашек на разработку гремучей смеси в капсюлях. Или хотя бы в лепёшечках (для бумажных патронов).

В общем, вернулся довольный к своим деревенским жителям и проблемам. Подруги уже перебазировались в замок, хотя регулярно посещали наши предприятия и ждали, когда весна наступит. Видимо, руки чесались засеять десяток десятин всякими выгодными цикориями и свекловицами. Кстати, из Гартига привезли новую центрифугу с редуктором, работающую от водяного привода. Как раз и ткачей парочку нам подготовили, как и прядильщиц. Становимся агропромом взамен обычного сельхоза.

К началу весны последовала гроза с запада — ко мне прибыли столичные каратели. Король не только сам ознакомился с проектом, но и парочку генералов припахал. А что, им всем понравились шаги по выходу из кризиса. Конечно, опять нужны деньги, но зато теперь найден будущий козёл отпущения, то бишь, я. Кому много дано…ах, пока не дано… ничего опосля спросим, когда дадим. Поехала улита реорганизации тихой сапой под барабанную правительственную дробь.

Первая плюха прилетела баронессе — у неё отобрали землю, лишив её ленного права быть вассалихой, а заодно произвели конфискацию со всеми вытекающими. Мне досталась лишь четверть, как доносчику. Такое было принято на Руси во времена царей Алексея Михайловича и Фёдора Алексеевича Романовых. Баронство вместе с титулом выставили на торги, а соседская кривляка ещё и попала в долговую тюрьму. Причём она упорно везде и всюду доказывала, что ни в чём не виновата и по своему я её понимаю и даже сочувствую. Все мы хомо сапиенсы жизненных обстоятельств.

— Ты бы прикупил земельку-то, пока бесхозная, — подзуживал Ремун.

— Вот сам и прикупи, благо цена невысокая, а я бедный богач и ещё своё толком не переварил.

Да и зачем мне владение де-юре, когда деньги на военное обустройство баронства на меня перевели, как и право злодействовать в соседском домене. Король назначил туда временного управляющего, который должен со мной согласовывать многие свои действия.

Более южного графа пощадили, так как он дал Великое Слово погасить задолженности за все годы. Правда ему придётся передавать мне компенсации, а я получаюсь эдаким надсмотрщиком его исполнительности. Всё равно там не предусматривалось строительство даже простенького форта, так как горы, находящиеся в его зоне ответственности, действительно непреодолимы. Остаётся лишь создать отряд на базе его стражи, а лучше сделать отдельный. Я похлопотал за графа, ибо уж очень классный у него конезавод, причём недалеко.