Шрифт:
– Я ведь помог тебе, Кэтлин. Так помоги и ты мне. Хочу посмотреть на закат вот так. Рядом с тобой.
Я позволила ему. Стоять близко, обнимать меня и идти до дома, держась за руки. Позволиланампредставить, как всё могло бы быть, если бы нас свели иные обстоятельства. И мне вдруг стало жаль, что мы – это мы. Что впереди нас ждал тернистый путь с тысячей вариаций концовок, лишь некоторые из которых будут счастливыми. Мне было жаль, что сегодняшнее спокойствие так скоротечно.
Уже дома, войдя в свою комнату, я достала из-за пазухи смятый и пожелтевший листок, пропахший плесенью. Развернула его. Это оказалась наспех вырванная из книги страница.
Глава 19
На одной стороне листка было изображение двух заклинательниц, касающихся руками земли и поднимающих в воздух камни. В одинаковых одеждах и в одинаковых позах они казались отражением друг друга.
На обороте же витиеватыми буквами был выведен текст. Не теснённый, а старый, переписанный вручную. Возможно, тем самым летописцем, на которого ссылался лорд Шенье.
В тексте говорилось следующее:«И сошлись они в битве. И силы их были равны. Как и сами они – две ветви одного древа, общими корнями уходящего в почву. И бились они день. И бились они ночь. Горы трещали у них под ногами.
Но к рассвету камни начали уставать. Они больше никого не хотели слушать.
Тогда древо, наконец, треснуло, и одна из ветвей рухнула на землю. Камни же умолкли и забыли. Больше некому было поведать о том сражении. Оно стёрлось из памяти, и нам оставалось лишь представлять, как одна из ветвей сумела победить другую.
Жизнь, отделившись, проросла новыми корнями. И остров Иль-Нойер укрепился над водами Бивейского моря».
Несомненно, здесь описывалось сражение заклинательниц Жизни и Смерти. И снова говорилось, что Жизнь победила. Но текст был полон метафор, он описывал и в то же время уходил от конкретики. А ещё он признавал, что у битвы не было свидетелей. И что даже камни не смогли ничего поведать.
Страница, вырванная наспех и спрятанная так же наспех, показывала, на сколь зыбкой почве строилась история Иль-Нойер.
Отложив свою находку в сторону, я взяла из стопки библиотечных книг две, посвящённых истории. Ту, что мне сказали прочесть. И ту, что я сама усмотрела и взяла с полки. Долистала в каждой до описания битвы и прошлась взглядом. В потрёпанном старом учебнике уже не было метафор и ничего не говорилось о расколотом древе и ветвях. И уж тем более об отсутствии свидетелей. Сухим и понятным текстом в книге излагалась уже знакомая история, как одна заклинательница вызвала на бой другую. И лишь в конце мелькнула странная фраза – «Во время битвы вие-нари – заклинательнице Жизни – было откровение. Она вернулась с победой и одухотворённая и сказала, что остров теперь и впредь останется в Бивейском море».
В новом же учебнике битве уделили лишь несколько предложений. Заканчивались они вроде бы так же, но по-другому.
«И сказала она:
– Остров уцелеет и не затонет в Бивейском море».
Остров действительно уцелел и не затонул. Хотя бы в этом усматривалась неоспоримая истина.
Все три описания из учебников разных лет не противоречили друг другу, но, казалось, с каждым переизданием от истории откалывались и терялись целые куски. Стирались, как память камней, единственных свидетелей битвы. Не удивлюсь, если спустя много лет об этом сражении и вовсе забудут упомянуть.
И всё же оно, как мне казалось, было осью, на которой вращалась история Иль-Нойер. И эту ось сдвинутую и почти потерянную, мне хотелось вернуть на место. Разобраться, кто же всё-таки затеял ту битву, кто в ней победил и за что на самом деле сражался.
В дверь моей комнаты постучали, и я вздрогнула. Спрятала пожелтевший листок между страниц учебника, захлопнула его и отозвалась:
– Войдите.
В комнату заглянул лорд Шенье.
– Я попросил принести нам чаю и что-то поесть. Уже поздно, но не ложиться же голодными, – он вдруг прищурился. – Ты ещё не переоделась? – окинул взглядом разложенные на столе учебники. Нахмурился. – Что происходит, Кэтлин?
– Ничего такого, – выпалила я и поняла, что своим поспешным ответом лишь усилила его подозрения. – Просто решила полистать учебники и увлеклась.
– Кэ-этлин, – лорд Шенье неодобрительно покачал головой. – Говорил тогда и повторю сейчас, я ко всему готов и на всё согласен. И хочу для тебя стать опорой. Тебе необязательно сражаться со всем миром в одиночку.
– Дело не в этом, – мой голос дрогнул и охрип. От волнения задрожали руки.
Тогда, на выходе из лабиринта, Брижина велела никому не рассказывать об увиденном. А ещё она предупреждала, что даже камням нельзя доверять. Что они могут кому-то проговориться. Я не знала, были ли мои видения чем-то обыденным для эн-нари или же подробности прошлого открывались мне и только мне. Для чего-то важного и неотвратимого. Но одно я понимала точно: чем дольше я буду держать это в секрете от противника, тем большее преимущество смогу получить.