— Ква-а!

— Не знаешь? А где Фелуция?! Ты её не съела?!

Жаба ответила, что Белогривая Лютоволчица, почуяв не ладное, бросилась спасать хозяйку, а она (Глория), не испытывая тёплых чувств ни к одной из девушек, пошла по запаху Эспена.

— Эх ты, эгоистка! — запричитал паразит.

— Ква!

— Да иди ты… Вперёд, обратно на поляну!

Ландыши оказались растоптаны, а вся земля изрыта следами от техник. На месте произошедшего сражения остались лежать четверо заколотых копьём бандитов. Осматривая каждое из обезображенных тел, Эспен молился Храдхиру о том, чтобы не опознать в одном из них рыжую амазонку.

Впрочем, как он и предполагал, отморозки решили взять воительницу живьём. Более того, убитые и вовсе оказались не людьми, а синими гоблинами. Взгляд аметистовых глаз зацепился за клок огненных волос на ветке куста. Следы двух десятков разных пар ног уходили в другую сторону, а из коры ближайшего дерева торчала стрела с посланием.

Прочитав пергамент прибитый наконечником, Эспен стиснул кулаки:

«Абращаимся к челавеку с амитиставыми глозами. Челавек, прихади адин на севир леса, тама увидешь две сложыные сасны. Мы тожи будим адни. Никаво ни бири с сабой. Вазмёш — мы убьём твоя баба!» — гласила криво нацарапанная угольком надпись на пергаменте.

Разнеся наполненным энергией кулаком ствол дерева, Эспен грязно выругался, вспоминая весь тот запас бранных слов, что успел скопить за своё недолгое путешествие.

«Ага, сейчас же! Гоблины ведь наверняка пользуются магией скрытности! И неужто даже они повелись на этот заказ? Нужно сбегать за ушастым! Поддержит меня из тени, если что!

И с чего бы эти синекожие дегенераты решили, что Алиса — моя?!» — пожалуй, над этим вопросом Эспен задумался даже сильнее, чем над тем, как вытаскивать амазонку из плена.

Запрыгнув на Глорию, паразит допрыгал обратно до лагеря, едва не раздавив нескольких подмастерий, шедших в лавку к возвратившемуся кузнецу. По виду уже успевшего прослыть среди рейнджеров Эспена, многие солдаты заподозрили неладное.

На вопросы мечника ответили, дескать, Энас сейчас у капитана — получает свою часть вознаграждения за диверсию. Услышав это, паразит двинулся к шатру. Считай, убьёт двух зайцев одним выстрелом.

Людвиг сидел напротив неко, что подложил под задницу коробку, дабы не задирать голову. На столе между ними лежали зачарованные манжеты для верхних и нижних лап, которые значительно увеличивали скорость движения и высоту прыжка лучника.

— Что-то случилось, сержант? — обеспокоился Людвиг.

— Эспен? — вскочил со стула Энас.

— Алиса… Гоблины… хух-хух… Алису похитили гоблины! — наконец, сумел выговорить паразит.

— Где? — спросил Жнец Таверн.

— На севере от поляны с ландышами! — ответил герой.

— Так вы… Понял. Собираем людей и выдвигаемся, — сообщил капитан и двинулся на улицу.

— Постойте! Они хотят видеть только меня. Иначе Алису убьют. Нужно, чтобы Энас и ещё кто-нибудь скрытный прикрыли меня незаметно.

— Понятно… — протяжно сказал Людвиг. — Что же, тогда… Лейтенант! — крикнул он так, что услышал каждый из членов лагеря. В конце-концов, голос «Человека», если бы тот захотел, мог даже взорвать барабанные перепонки адептов ниже уровня «смертного».

Ждать парня лет двадцати пяти с короткими русыми волосами и карими глазами долго не пришлось. Личный адъютант Людвига, казалось, мог материализоваться в любое время и в любом месте по первому требованию, будто обладал техникой телепортации.

— Да, сэр? — отсалютовав, спросил тот.

— Снаряжай Робина и Индро, вместе с Энасом будете прикрывать его, — капитан показал взглядом единственного глаза на длинноволосого мечника и добавил коронное: — Усёк?

— Усёк, сэр! — отрапортовал лейтенант и поманил двух «смертных» адептов за собой.

* * *

Трое гоблинов сидели вокруг костра, попивая брагу отнятую у предыдущих жертв. Ещё семнадцать бродили по округе в ожидании «челавека с амитиставыми глозами». Рядом с непохожими друг на друга, как две снежинки братьями-главарями лежала связанная с кляпом во рту Алиса. Правый глаз заплыл от синяка, одна нога была босая, на левом плече медленно заживал след от дротика с усыпляющим порошком.

Путы воительницы были необычными. Блокировали Тельмус ровно до того уровня, что адепту хватало на поддержание жизни и минимальной регенерации.

— Шо делоть будем с неи, брат Смрадазуб? — спросил, на вид, самый старый из братьев, но отнюдь не самый авторитетный. У него были длинные самые длинные уши из всего отряда, что говорило о его почтенном возрасте, как для гоблина — примерно тридцати годах. Волосы уже побила седина, а «озеро» на макушке скрывала синяя соломенная шляпа. От этого гоблина веяло аурой простого «смертного» адепта.