– Или они просто заменят ее на дублера, – вздохнул Хиро.

– У Амиры есть дублер? – спросила Мия.

– Ага. К концу церемонии Сошествия у Амиры не остается сил, но она должна еще присутствовать на официальном мероприятии, которое следует за церемонией. Обычно на этом моменте Амиру меняют местами с дублером, используя иллюзионные заклинания, – ответил ей Джек.

– Вы довольно много секретов знаете… – подозрительно посмотрела на юношей эльфийка.

– Отец все это рассказывал, – пожал плечами ее старший брат.

– Я же просто много знаю об устройстве Великого Храма, – отозвался вампир.

Наконец перед глазами путников предстала главная площадь Амирэна, огромная и сверкающая. Она располагалась перед Дворцом Правосудия и Великим Храмом и вмещала более десяти тысяч человек. В центре возвышался огромный железный обелиск, вершину которого украшали перекрещенные меч и посох – символы Сенатора и Верховной жрицы.

Мало того, что толпа народа стояла на мосту, где находились путники, на площади тоже было не протолкнуться. По периметру, перед ограждениями, стояли гвардейцы, следящие за порядком. Вдоль площади проходила огромная очередь, что начиналась перед ступенями в Великий Храм.

На ступенях же перед двумя приготовленными креслами стояла девушка в той самой золотой Тиаре Мира. Ее лицо было скрыто под тремя слоями вуали, можно было разглядеть лишь пряди темно-русых волос, заплетенных в косу. На ее длинное белое платье в обливийском стиле была наброшена ярко-красная накидка с золотыми украшениями на плечах. Сочетание трех контрастных цветов в одном одеянии делало облик жрицы величественным и притягательным.

В правой руке она держала огромный золотой посох, а левой благословляла подходящих и садящихся перед ней людей.

Весь ее вид был словно списан с той статуи в парке.

– Что это за посох? Это тот самый посох святой Амиры из легенд? – спросила Мира. Джек не отреагировал на ее вопрос, потому что уставился на происходящее на площади, и тогда ответить решил Хиро.

– Отец говорил мне, что посох святой Амиры шесть лет назад был спрятан и больше не используется во время Великих Торжеств. Вероятно, это из-за Великой Трагедии.

– Эх, какое же красивое у нее платье, – мечтательно сказала Мия, опершись на парапет моста. – Это же рубины вставлены в ее Тиару, да?

И действительно, в Тиаре Амиры переливались красные, как кровь, рубины.

Джек усмехнулся.

– Надо же, какое совпадение. По преданию, в Тиаре святой Амиры тоже были рубины.

– Она пытается копировать Амиру, потому что ее считают реинкарнацией святой? – спросила Мира.

– Как тебе это в голову пришло? – удивленно отозвалась Мия.

– Ну, просто… я поняла смысл слов Джека именно так, – виновато почесала затылок обливи.

– Я не имел в виду, что она пытается копировать, – нахмурился вампир.

– Вряд ли она ее копирует. Их методы поддержания мира совершенно разные, – покачал головой Хиро. – А рубины, наверное, просто совпадение.

С каждой минутой очередь становилась все меньше и меньше. День приближался к трем часам, но Амира все так же гордо стояла перед толпой, внемля молитвам и исповедям.

Она стояла там совершенно одна, но не выглядела потерянной или одинокой. Все четверо почувствовали, что на плечах она несет силу всей религии, которую ей поручили, и отважно отстаивает свое поле боя. Ее энергетика распространялась на всю площадь, отчего народ буквально молился на нее, называя не иначе как «святая Амира».

Как только часы на башне Дворца Правосудия пробили три, Амира благословила последнего человека в очереди, и площадь заполнилась тысячами голосов, в унисон поющих ту самую оду святой Амире:

Под песнопения Амира все еще стояла на лестнице, смотря на толпу перед собой. Она медленно подняла руки, словно даруя благословение всем. Солнце сияло, освещая ее фигуру, и золотые элементы облачения жрицы отбрасывали лучи. Божественное свечение заставило людей буквально упасть на колени перед девушкой, и вся площадь погрузилась в молчание.

Настолько сильно все четверо наблюдателей были впечатлены происходящим, что не находили слов, чтобы комментировать.

В это время из храма вышел человек в парадном мундире. Это был мужчина зрелых лет с сединой в волосах и бороде. Он медленно спустился к жрице.

– Это… Первый Сенатор республики? – спросила Мия. Юноши согласно кивнули, не отводя взгляда от происходящего.

– По традиции последнее благословение получает глава республики, – ответил ей Джек.

В это время отец Верховной жрицы подошел к дочери, а затем, не теряя гордости, опустился на колено и склонил голову перед ней. Этот жест означал, что, даже если Великий Храм далек от армии, военные все еще подчиняются воле Амиры.