Моей головы коснулась мягкая женская ладонь, заботливо погладила (если мне это не привиделось), и я провалился в сон. День, наконец, закончился…

— Соня, вставай!

Словно и не ложился…

С меня нагло и бесцеремонно стянули одеяло, а через секунду упругое женское тело приземлилось с разбега прямо мне на грудь, зажав меня между ног и разложив на лопатки, после чего грозно прошипело в лицо:

— Макс! Мы уже опаздываем! Давай вставай!

— Раньше нельзя было разбудить? — проворчал я, выскальзывая из захвата и скидывая с себя эту чертовку. — И перестань уже прыгать на меня каждое утро в таком виде. Это не есть прилично!

— А я и будила! — Олька завалилась на свою половину, раскинула руки в стороны, потянулась на кровати и каким-то ехидным голосом пробормотала: — А ты всё «Ну пожалуйста, Оленька! Дай мне пять минуточек…». И так уже целый час.

— Да? — удивился я, спрыгивая с кровати и направляясь в сторону ванной. — Я и не помню…

До Управления мы домчались минуты за три. Распрощались на первом этаже, как всегда, и разошлись по разным кабинетам. Нужно будет к ним в гости, кстати, сходить. А то последнее время всё некогда…

— Что там по нашему делу из переулка? — в первую очередь, неожиданно даже для себя самого, поинтересовался я, едва вошёл в наш кабинет.

— Да все хорошо. — откликнулся Ломов. — И тебе, кстати, доброе утро, Максим! Белошеев взял подозреваемого вчера вечером, тот сознался в изнасиловании и убийстве. Осталось только протоколы заполнить и дело закрыто.

— Точно, простите. Доброе утро, господа наставники! — опомнился я, изобразил поклон, подтрунивая над старичками, и занял своё рабочее место. — Изнасилование? А там разве не по обоюдному согласию было?

— Эксперты после тщательного осмотра пришли к другому вводу. — Пожал плечами Сычёв.

— Ясно. А кто подозреваемый?

— Знакомый жертвы с работы. Как всегда — человек из ближнего круга. Ничего не меняется, преступники не умнеют. — хмыкнул Ломов.

— А нам так даже проще. — поддержал коллегу Сычёв.

— Это да.

— Вы уверены? — нахмурился я, восстанавливая в памяти место преступления и всё, что помнил по этому делу.

— В чём?

— Что именно он преступник? Там же вроде серия была?

— Откуда такая информация? — Ломов с прищуром посмотрел в мою сторону.

— Птичка нашептала… — не стал я раскрывать свои источники. — Дело именно поэтому и передали Белошееву, у него было что-то похожее.

— Птичка… — задумчиво нахмурился Ломов. — Не с розовым чубом птичка, случайно? Ох и доиграешься ты, Максим. Белошеев суровый мужик!

— Да не было у нас ничего. Просто вчера вечером подвёз её до дома, высадил и укатил в закат. Честно! — добавил в конце, видя недоверие в глазах Сергеича.

— Вот бляха! — выругался Сычёв, порылся в кармане, достал красную смятую купюру в десять рублей, разгладил её на столе с любовью и грустью, и протянул счастливому Ломову.

— Значит, не серия. — Довольно улыбнулся толстяк, отвечая на мой вопрос и пряча десятку в свой кошелёк. — Не забивай себе голову, Макс. У тебя ещё этих дел знаешь сколько будет!

— Странно всё это. — упрямо пробормотал я. — Зачем они к нам в переулок притащились? Зачем занимались там сексом? Это первый раз у них, или были приводы за нарушение общественного порядка? И почему он её убил? Ревность, случайность в порыве страсти, месть? Странно…

— Вот. А стажёр наш зрит в корень. — Ломов поднял указательный палец вверх и с вызовом посмотрел на недовольного Макарыча. — А ты говорил, толку с него не будет…

— Э! Что значит, толку с меня не будет? — почти не наигранно возмутился я.

— Да не говорил я, это Сергеич шутить так изволил... — проворчал Сычёв, доставая из кармана очередную десятку и протягивая её счастливому Ломову. — Но ты прав, стажёр, это странно.

— А можно пообщаться с убийцей?

— С подозреваемым, пока что… — поправил меня Сычёв.

— Если ты не медиум и не общаешься с миром духов, то нет. — пожал плечами Ломов.

— В смысле? — не понял я их очередную шутку.

— В смысле — подозреваемый повесился в камере сегодня ночью от осознания содеянного, от довлеющего над ним чувством вины и раскаяния.

— Как удобно… — хмыкнул я и разочарованно покачал головой.

— Стажёр, не нужно так...

— Как именно?

— Кидаться словами. — пояснил Сычёв. — Поверь, это не очень хорошо по отношению к коллеге. За спиной и без доказательств… Да и капитан Белошеев у нас один из лучших сотрудников, и он ни разу не был уличён в чём-то подобном, у него безупречная репутация. Не будет он так глупо подтасовывать дело.