Девятка вытащил из подсумка армированный скотч и начал приматывать министра к стулу.

– А рот зачем заклеил? – спросила Люпо.

– Вдруг очнётся и заорёт.

– Тоже верно.

Из ванной доносился шум воды.

– Она там что, душ принимает? – поинтересовался Виктор.

Каин пожал плечами. Пока длилась вынужденная пауза, он осматривал комнату. На чёрном плиточном полу лежал огромный ковёр, вдоль стен расположилась обтянутая пурпурной материей мебель с позолоченными подлокотниками и ножками. На стенах висели репродукции картин Караваджо и других тенебристов.

В центре стояла широченная кровать с балдахином.

– Эпичный траходром, – заметил Девятка, копаясь в ящичках стола.

Кальфу вышла, на ходу вытирая волосы.

– Что не так? – спросила она, заметив взгляд Виктора.

– Мне всё перечислить или обойтись самыми главными тезисами?

– Не трудись, – Кальфу перебросила влажные волосы через плечо и поставила перед Кадаром стул. – Начинаем.

Виктор оторвал скотч и тут же зажал Кадару рот.

– Ни звука.

Девятка встал сзади и приставил к яремной вене министра нож.

– Одно неверное движение – и ты покойник, – пробурчал он, заботливо придёрживая Кадара за волосы. – Так что не дёргайся.

– Даже не буду спрашивать, кто вы такие, – сказал он, сфокусировав взгляд.

Виктор показал ему жетон.

– Федеральная инквизиция.

– Вы понимаете, что нажили себе кучу проблем?

– Пока что проблемы только у тебя. Причём глобальные.

– На вашем месте я бы усомнился в правильности своих действий.

– Расслабься, папаша, тебя заарестовали, – сказала Люпо, чарующе улыбнувшись.

Виктор пожал плечами.

– Один раз живём. Начинайте.

Напротив Кадара установили штатив с камерой.

– Сядь правее, Кальфу, – велел Скарт, настраивая камеру. – Нужно чтобы он целиком в объектив попадал.

– Что вы задумали? – спросил Кадар, пытаясь унять дрожь.

– Съёмки домашнего порно с участием министра и свиньи.

– В моей компании мужчины частенько начинают дрожать, – язвительно сказала Кальфу.

– Мотор!

– Погоди, его сперва размять надо.

Кальфу закрыла глаза. По её вискам потекли струйки пота.

– Ментальный блок.

– Ты справишься?

– Конечно.

Девятка нашёл лиофилизированный[3] кофе и начал есть его прямо из пакета.

– Что? – спросил он, заметив неодобрительный взгляд Альмы.

– У тебя отвратительная привычка.

– Это разрешённый стимулятор.

Кадар обливался потом, стараясь противостоять ментальному воздействию. Наконец он сдался и обмяк.

– Посмотри мне в глаза, – велела Кальфу, подалась вперёд и зажала шею министра в сгибе локтя.

Наклонившись к уху Кадара, она прошептала:

– Когда услышишь щелчок, ты не сможешь двигаться.

Она отодвинулась и щёлкнула пальцами.

– Если сможешь встать, то иди. Ну же.

Кадар поёрзал, но не мог сдвинуться с места.

– Если назовёшь своё имя, то уйдёшь отсюда.

Ответом послужило только недовольное мычание.

– Теперь можно задавать вопросы, – довольно заключила Кальфу.

Скарт нажал кнопку.

– Пошла запись.

– Что вы знаете о недавних событиях в Уйлипотвароше? – начал Виктор.

– Мы использовали «Глас народа» в своих интересах. Инквизиция начала что-то подозревать, так что пришлось организовать террористический акт их руками.

– Кто из инквизиторов сел вам на хвост?

– Регина Квантрейн.

– Вы выполняли чей-то приказ?

– Да.

– Назовите имя заказчика.

– Он никогда не представлялся. Я лишь знаю, что он церковник. Из высокопоставленных.

– Негусто.

– В таких делах не используются имена.

– Тогда следующий вопрос: кто постоянно ставил нам палки в колёса?

– Этого я не знаю, его направляли другие люди, не связанные со мной. Знаю лишь, что он имеет доступ к закрытой военной информации.

– Кто производил М-протеин?

– Формулу разработал один валашский химик. Его имя – Николау Мареш.

– Где он находится?

– В Нижнем городе, в тюрьме. Он согласился сотрудничать, если Парламент гарантирует ему помилование.

– Достаточно, – сказал Виктор.

– Всё, спать.

Новый щелчок, и Кадар послушно вырубился.

– Когда я снова щёлкну пальцами, ты проснёшься и ничего не вспомнишь.