— Уолли Кардью, кажется, дает вам советы, как будто он вас знает.

— Люди постоянно говорят друг другу, что делать в Твиттере.

Теперь Страйк без слов передал последнюю страницу через стол Кеа.

Еще в 2010 году аккаунт под названием Spoonie Kea с ником @notaparrottho опубликовал неподписанное черно-белое селфи, на котором была изображена моложавая Кеа, улыбающаяся в камеру со своей кровати, простыня обернута вокруг ее явно обнаженного тела. Рядом с ней лежал мужчина с лицом, отвернутым от камеры, возможно, спящий, его длинные светлые волосы разметались по подушке.

Непосредственно под этим изображением был ответ.

Уолли Си @walCard3w

в ответ на @notaparrottho

отлично выглядишь

Spoonie Kea @notaparrottho

в ответ на @WalCard3w

ты тоже ?

Последним на странице был пост Кеа на tumblr, также датированный 2010 годом.

— Все мои друзья говорят мне: “Секс с лучшим другом — не ответ”, а я отвечаю: — Ну, это зависит от вопроса.

Это ваши с Уолли Кардью старые аккаунты в Твиттере, еще до “Чернильно-черного сердца”, верно? — сказал Страйк. И вы не отрицаете, что это ваш аккаунт на tumblr?.

Теперь уже совсем бледная, Кеа ничего не сказала.

— Я не знаю, поддерживаете ли вы с Кардью сексуальные отношения или просто дружите, — сказал Страйк, убирая последние несколько страниц обратно в папку и закрывая ее, — но если вы думаете связаться с ним после этого интервью, есть три очень веские причины, по которым вам не стоит этого делать.

— Во-первых, тот небольшой разговор в Твиттере за несколько часов до убийства Эди будет выглядеть еще более компроментирующим, если покажется, что вы двое, похоже, сговорились друг с другом.

— Я не могла — меня засняла камера, в метро. Я никогда…

— Во-вторых, Джош Блэй лежит в больнице парализованный. Если он вам не безразличен…

Кеа разразилась шумными слезами. Еще больше людей уставились. Страйк проигнорировал их.

— Если, как я сказал, Джош вам не безразличен, вы позаботитесь о том, чтобы я смог провести это расследование, которого он хочет, без помех.

— И в-третьих, — сказал Страйк, — Уолли Кардью уже представляет интерес для людей куда более страшных, чем я. Если у вас есть хоть капля здравого смысла, вы разорвете эту связь прямо сейчас.

Все еще всхлипывая, Кеа поднялась на ноги и вышла, гораздо быстрее, чем вошла, хотя все еще используя свою трость. Прекрасно понимая, что теперь он стал объектом обвиняющих взглядов со стороны как персонала бара, так и клиентов, Страйк осушил свой бокал пива, встал и направился в туалет. Хмуро зыркнув на особо настойчивых зевак, он добился того, что к моменту его возвращения никто не был настроен смотреть ему в глаза.

Глава 50

Любовь, Любовь, это искусство сильнее Ненависти,

Более долговечна и более полна искусства; —

О благословенная Любовь, вернись, вернись,

Раздуй пламя, которое должно гореть.

Кристина Россетти

Что сказала бы Сафо, если бы ее прыжок исцелил, а не убил ее

Робин, которая в данный момент носила темный парик и очки без диоптрий, уже почти час ждала на Харли-стрит, пока Гас Апкотт выйдет от своего дерматолога, который, несомненно, стоил непомерно дорого. Наконец, в час дня он появился и направился прочь по улице. Робин ожидала, что он пойдёт обратно к метро, но вместо этого он шел, озираясь по сторонам в поисках, как она догадалась, места, где можно пообедать.

Гас был высоким, сутулым и худым. Сумка, в которой, по ее мнению, мог находиться ноутбук, была перекинута через правое плечо, которое было немного ниже левого из-за веса сумки. Аноми не было в игре все утро; Фиенди1 и Вилепечора были на посту модератора.

Через пять минут, миновав несколько мест, которые, по мнению Робин, молодой человек мог бы счесть более подходящими, Гас свернул к “Фишеру”, венскому ресторану, который выглядел традиционным и высококлассным. Робин подозревала, что с кожей, все еще покрытый рытвинами молодой человек выбрал его за тусклое освещение.

Дав Гасу время занять место, Робин вошел в ресторан, где было многолюдно: никотиново-коричневые стены, зеркальные панели и картины 1930-х годов. Гас расположился на кожаной скамье в дальнем углу, где было бы физически невозможно случайно подойти к нему и взглянуть на экран его ноутбука, который он уже открыл. Пока она смотрела, он надел наушники и начал печатать, на его лице появилось выражение полной поглощенности, неровную поверхность его кожи подчеркивала настенная лампа со стеклянным абажуром рядом с ним. Если Себ Монтгомери никогда не был похож на популярный образ интернет-тролля, то Гас, которого Робин не могла не пожалеть, пожалуй, больше соответствовал этому стереотипу, с его, как она понадеялась, временным уродством и общей застенчивостью.