Последние слова хотелось прокричать, но удалось сдержать себя. Чтобы хоть как-то выместить агрессию, Вилл в бессилии сжал руками сено и выдрал из стога кусок.

— А здесь мы подходим к самому интересному. Нет никакого правила одной жизни.

— А…

Вилл попытался что-то выдавить, но тщетно. Слова утонули в потоке истерических смешков, которые один за другим вырывались из груди.

— Я говорил…я говорил! Ещё в самом начале…что всё это гениально, и если нас водят за нос, то мы это никак не проверим!

— Поскольку игра использует новейшую технологию виртуального погружения, которая как бы переносит тебя в тело персонажа, лишая контроля над телом в реале, то выйти из игровой сессии можно двумя путями. Первый — внешний. Обрыв интернета, отключение света или простое выключение капсулы. Второй — внутренний, посредством кнопки «Выйти», но её убрали, оставив другие немногие варианты — выполнить определённые условия или просто умереть, что активирует завершение игровой сессии. После игровой смерти тебя выкидывает в реальный мир, и никто не убивает, да и реализовать это сложно.

— Вот же продуманные черти…

Все эти мысли пришли ещё в первый день. Поскольку проверить это невозможно, то никто и не будет рисковать. Это как новичком подняться на борт самолёта, чтобы прыгнуть с него, но в воздухе инструкторы с вежливой улыбкой говорят, что парашюты на самом деле неисправны, а прыгать будете сами. При условии, что проверить слова можно лишь одним способом — личным прыжком, никто не станет рисковать. Все будут смиренно играть по правилам и ждать, пока самолёт посадят. Элегантно и просто. Десять баллов из десяти.

— Что касается теста на простых игроках…Поскольку эта технология очень сложна, а цели на неё, самые большие, то важно, чтобы она работала безупречно как со здоровым двадцатилетнем парнем, так и со стареньким ветераном онлайн-игр. Какого самого возрастного игрока ты встречал?

— Дедушку лет шестидесяти, — припомнил Вилл.

— Нужен максимальный охват, и вполне возможно, что даже на практически идентичных мужчинах с отличием в небольшой килограмм технология будет работать по-разному. Когда я въехал в курс дела, я также размышлял над тем, зачем всё так громко. Я поставил себя на место организаторов и увидел два пути. Первый — закупить тысячи капсул, где-то их разместить и, главное, найти столько же добровольцев, которые поедут в богом забытое место тестировать что-то неизвестное. Второй — не заморачиваться логистикой и воспользоваться чужими капсулами. А кто больше остальных покупает капсулы для виртуального погружения?

— Восемьдесят девять процентов — геймеры, из них большая часть — геймеры, играющие в онлайн-игры, — сами собой всплыли данные с одного игрового сайта.

— Правильно. Вот и готовое решение. Есть онлайн-игра, которая по всем аспектам на голову выше предшественников, есть ждущие её игроки, и есть заинтересованная группа лиц, которая вшила технологию внутрь игры. Вот тебе и десятки тысяч тестеров, самых разных, всех возрастов, полов и комплекций. А правило одной жизни придумали, чтобы максимально удержать игроков на как можно более длительную игровую сессию. Пройдите игру — и мы вас выпустим. Если просто запереть игроков, то все бы впали в апатию. Надежда. Вот, что заставляет всех идти вперёд и вот что даёт получить самые вкусные данные, максимально приближенные к реальности.

Всё это звучало как-то слишком.

— Погоди, — внезапно понял Вилл. — Если правила одной жизни нет, то я прямо сейчас могу спокойно убиться и выйти?

Эта светлая мысль зажглась на душе как яркая искра. Лоинтан её быстро потушил.

— Да, но…не совсем.

Конечно. Всё не может быть настолько просто.

— Если игроки начнут массово убиваться, то там быстро поймут, что произошла утечка. И…нас накажут. Я понимаю, как это звучит. Чего стоит одна, две или несколько жизней в обмен на десятки тысяч людей, которые сейчас сидят в игре и думают, что если умрут здесь — то умрут в реале.

— Но есть что-то ещё, — понял Вилл.

— Да. Вспомни самое начало, когда ты ещё лежал в капсуле. За минут пять до начала игры ты скачал маленький файлик размером в несколько мегабайт.

— М-м-м…вроде было что-то такое, — протянул Вилл.

— Может проделки конкурентов, а может, кто-то не хочет, чтобы подобная технология существовала. Злоумышленник испортил код. Не сильно, но напакостить смог. Спустя десять реальных минут после старта стали приходить сообщения, что некоторые игроки возвращаются…с осложнениями. Родственники вовсю трубят в социальных сетях, что их сына, дочь, брата или сестру, к примеру, частично парализовало. Пока что их комментарии тонут в волне флуда и троллинга, в том числе созданного умышленно, и они не привлекают много внимания. Однако, дошла информация, что эти сообщения правдивы.

— То есть правила одной жизни как бы нет, но если умрёшь, то рискуешь столкнуться с последствиями, особенно если торчишь здесь месяцы? Погоди, а если мы пройдём игру? В чём разница?

— Насколько знаю, существует несколько моделей выхода, работающих независимо. Злоумышленник задел ответственную за смерть. Остальные, надеюсь, целы. Понимаешь, Вилл, время здесь течёт примерно в четыре тысячи раз медленнее, чем в реальности. Если перевернуть, то в реальности мозг вынужден в четыре тысячи раз быстрее обрабатывать информацию. Здесь нужна тончайшая настройка, и поди разбери, сколько тысяч строк кода насчитывает сама игра вместе с технологией. Умышленно или нет, но злоумышленник не навредил так сильно, как мог. А может, это и предел. В любом случае, умирать нежелательно.