«Ага, вот значит как», — подумал Вилл. Значит, Совет пытался продвинуть деанон, вот только в этом стремлении так и чувствовалась подленькая рука Невозвращенцев.

— Мясничок и сам понимал это, — продолжил Магофоб. — Когда я объявил, что задерживаю его, он и глазом не моргнул. Сказал «ладно, я же всё равно сбегу». И здесь…здесь у меня что-то щёлкнуло. Я понимал, что так и будет. Он либо сбежит сам, либо его вытащат Невозвращенцы. Он сбежит, не понеся никакого наказания, и всё продолжится. Каждый день кто-то будет терять дорогого человека. Я понял, что не могу этого допустить.

Вилл скосил взгляд на Магофоба. На стража было больно смотреть, настолько мрачен был он и его голос.

— Словно чужими руками я достал топор. Мясничок сперва улыбался, думал, что я блефую. Ему даже не пришло в голову, что простой игрок, особенно представитель игровой стражи, решится его убить. Но я не шутил. Топор раз на разом падал на его юное тело. Он истошно кричал, звал на помощь, но мы были слишком далеко от безопасной зоны. Его никто не услышал. Ему никто не помог. Я опомнился лишь после строки «Мёртв» над его головой. Словно в тумане я побрёл обратно. Убийство скрывать не стал. Я рассказал всё как есть, пусть и с тяжёлым грузом на душе, но с уверенностью, что поступил правильно. Так считал только я. Пусть и без лишнего шума, но меня выбросили из стражи. Сказали, что лишь из уважения к добросовестной службе меня не кинули во все чёрные списки. Гложет ли меня совесть за то, что я убил человека? Да. Жалею ли я о своём решении? Нет. Мерзавцы всегда побеждают порядочных людей, поскольку и те и те обращаются друг с другом как с себе подобными. Вот почему Невозвращенцы и прочие отбросы на два шага впереди. Они обращаются с нами, словно с животными, в то время как мы пытаемся решить вопросы мирно. Нет. Не получится. И наша надежда на спасение лишь в сильных людях, способных в трудный момент принять трудное решение. Решив убить ту четвёрку, ты поступил верно. Ты спас себя, близких, даже меня от возможных проблем. Мама, Гхэлад, остальные, они будут судить тебя, но если они не глупцы, то поймут, что ты — не враг и не чудовище, ты — путеводная звезда, свет которой приведёт всех к порогам наших домов.

Вилл почувствовал, как сильная рука Магофоба похлопала его по плечу.

— Не грузи себя. Ты поступил правильно. Учи новое умение и будь нашей звездой.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Вилл.

Впервые на его памяти на лице Магофоба появилось подобие улыбки. Он поднялся и направился к остальным ребятам. Вилл опустил взгляд на кровавую книжку с крыльями. Кровавый полёт. Внутри были пустые страницы, так что найти на них описание умения не удалось. Раз так, то нет смысла крутить её в руках. Вилл приложил ладонь к обложке. Как только рука соприкоснулась с книгой, как она начала таять. Кровавые капли заскользили по искалеченной правой руке и слились то ли с комплектом, то ли с его телом.

Вы выучили умение: Кровавый полёт

— Создаёт крылья…позволяет летать…но во время полёта тратит десять единиц кровавого заряда в секунду… — шептал под нос Вилл, не веря глазам.

Нет, зрение его точно не обманывало. Не огрызок, позволяющий взлететь на пять секунд на несколько метров, а полноценный полёт, пусть и с высокой стоимостью. Вилл подавил искушение использовать новую игрушку здесь и сейчас и вернулся к ребятам.

— Ну, что у вас? — спросил Вилл. — Разобрали игрушки?

Всё снаряжение в игре имело несколько уровней редкости.

Обычный — базовые предметы с самыми низкими статами, падают с самых простых мобов и выдаются в награду за лёгкие квесты

Необычный — более сильная версия обычных предметов, падают реже, иногда обладают интересным визуальным эффектом.

Мифический — редкие предметы, выпадающие из данжей и выдающиеся в награду за непростое задание. Часто обладают активной или пассивной способностью.

Именной — Предметы, привязанные к конкретному боссу или мобу. Их характеристики варьировались и могут быть как сильными, так и слабыми. Многие игроки используют такие предметы как интересные внешки, щеголяя ими в безопасной зоне.

Артефакт — Самые сильные вещи, существование которых ставит под угрозу игровой баланс. Падают совершенно рандомно, и в теории артефакт может выпасть новичку на стартовой локации.

Особняком стояли предметы, падающие исключительно в легендарных подземельях. Они были намного сильнее мифических предметов, но недотягивали до артефактов как по статам, так и по эффекту пассивных или активных способностей. Такие предметы любили не только за возможность защитить себя непосредственно внутри рейда, но и за долговечность — любимый сердцу Брэйва костяной меч он носил больше тридцати уровней, так что обновки, которые они достанут сейчас, прослужат ещё долго. Он вряд ли вытащит здесь что-то интересное, разве что посох или бижутерию, зато для других будет раздолье.

— Вот! — довольно показал Брэйв.

Рыцарь держал идеально круглый щит, в отражении которого Вилл видел самого себя. Судя по всему, Брэйв нашёл новую игрушку. Вилл развернул описание. Зеркальный щит, который Брэйв уже успел заточить на плюс пять. Даже с таким небольшим усилением Зеркальный щит был намного сильнее старого щита как в даруемой защите, так и в количестве максимального заблокированного урона. Да и пассивная способность смотрелась неплохо — небольшой шанс отразить во врага весь получаемый урон. Сильно, практически на одном уровне с артефактом. Если каждый в рейде усилит себя подобными вещами, то шансы на прохождение сильно возрастут.

«Так, стоп», — запоздало подумал Вилл. Взгляд скользнул по следующей строчке, после которой его словно облили холодной водой.

Редкость: Предмет Нуррии

Нуррия. Она была в той троице, что отняла волю у всех жителей этого мира, а после каждый из них зачем-то создал по легендарному подземелью. Он же убил её, после чего весь ЛОР перестроился. В чём же дело? Или же они создали легендарные подземелья до событий в Соборе?

«Ладно, начать нужно с того, что все данжи и эту троицу в том числе создал разработчик», — мрачно подумал Вилл. И если кто и играет в какие-то закулисные игры и плетёт хитросплетения, то именно создатели игры, а не виртуальная компашка, возомнившая себя богами.