Когда раздаётся долгожданный стук в дверь, стремглав спрыгиваю с кровати и кидаюсь к выходу, по пути ударяясь плечом об дверной косяк своей комнаты. Брайан сейчас обхохочется над моей неуклюжестью или обрадуется, что я так к нему спешила. В любом случае, безумно рада тому, что он, наконец-то, пришёл. Распахиваю дверь, приготовившись к приветственному поцелую, но моя улыбка вмиг сходит с лица. Передо мной стоит Шейн.

— Мамы нет дома, — с этими словами пытаюсь захлопнуть дверь перед его носом, но этот ублюдок с силой толкает её обратно так, что я едва не падаю.

— А я не к ней, малыш.

Прикрыв за собой дверь, Шейн со звериным оскалом на лице начинает подчёркнуто медленно надвигаться на меня, вынуждая отступать назад. Знала бы я, что он заявится в эту квартиру, которая ещё недавно была нашим тайным убежищем, подготовилась бы заранее. А так, я даже до табуретки добежать не успею, чтобы отмахиваться ей, поэтому пытаюсь изобразить на своём лице абсолютное бесстрашие и гордость.

— Сейчас придёт мой парень, — уверенно заявляю я, вздёргивая подбородок, и с победной ухмылкой добавляю: — Тот самый, что уделал тебя у моего дома.

Мужчина мгновенно меняется в лице. Он даже гневными пятнами покрывается, когда сжимает челюсть, но через какие-то пару секунд его взгляд становится обманчиво ласковым. Чёртов хамелеон. Шейн протягивает ко мне свою руку и, когда собирается провести по моей щеке тыльной стороной ладони, я со злостью шлёпаю по ней, брезгливо отворачивая голову.

— Убери от меня свои лапы! — угрожающе цежу сквозь зубы. — Уходи или я вызову полицию.

Решительно разворачиваюсь, чтобы взять свой телефон. И это становится моей главной ошибкой. Шейн резко обхватывает меня сзади, больно сдавливая грудь, и тут же разворачивает к себе. Одной рукой он с силой прижимает меня к своему телу, а другой — стискивает моё лицо, удерживая его вплотную к своему. От него противно воняет сигаретным дымом, который не перебивает даже аромат одеколона. В такой близости мужчина выглядит ещё ужаснее. Его глаза кажутся чёрными от расширенных зрачков, и оттого зловещими. Пытаюсь вырваться, но в ответ получаю хлёсткую унизительную пощёчину. На мгновение зажмуриваюсь, чтобы унять боль, но моих слёз эта сволочь точно не увидит.

— Слушай сюда, котёнок, — Шейн снова сжимает мои щёки и по-извращенски проводит носом вдоль моей скулы, делая глубокий вдох. — Мы с тобой не закончили в прошлый и позапрошлый раз, — шепчет в ухо. — Но, как известно, бог любит троицу.

— Ты веришь в Бога? — не могу сдержать смешок. Всё равно мне он ничего не сделает, уверена в этом. Свои игрушки такие люди не любят портить. А он меня именно таковой и считает.

— Жду не дождусь попробовать на вкус твой развязный язычок.

К горлу подкатывает тошнота только от одной мысли о том, что он хочет со мной сделать. Я молчу. Надо подождать. Такие, как Шейн, любят говорить, а не слушать. Сейчас скажет всё, что хочет, свалит отсюда, и я во всём признаюсь Брайану. Уверена, что мы что-нибудь придумаем. Я никогда не пойду таким же лёгким путём, как моя мать.

Но у судьбы свои планы насчёт моих «никогда». То, что происходит дальше, заставляет моё сердце пропустить удар. Шейн резко меня отпускает и, не сводя с меня своего одержимого взгляда, достаёт из кармана телефон. И я совершенно точно знаю, кому он принадлежит. Как-то я случайно мазнула по нему лаком для ногтей, когда делала себе маникюр. В тот день Брайан меня без конца отвлекал щекоткой, а потом даже поблагодарил за новый дизайн его гаджета, и не думая стирать красную кляксу, по форме напоминающую звезду. Сказал, что это его метка удачи.

Удача, похоже, отвернулась от Брайана вместе с моим появлением в его жизни.

Убрав телефон обратно, Шейн с улыбкой превосходства выуживает порванную золотую цепочку с ликом Девы Марии. Её тоже сорвали с Брайана во время того нападения. Внезапная паника запускает в меня свои длинные щупальца, полностью обездвиживая, и меня начинает колотить от леденящего озноба.

— Узнаёшь? Хотя не отвечай, мне похрен, — произносит он самодовольно. — Если ты не выполнишь наш уговор, эти вещдоки совершенно случайно окажутся на месте какого-нибудь убийства или изнасилования, или разбойного нападения. Моя фантазия будет зависеть от твоей покладистости, крошка. Поверь, твой недоносок не отмажется.

— У нас не было никакого уговора, — прилагаю титанические усилия, чтобы голос не дрожал от осознания масштабов той ловушки, в которую он меня загоняет.

— Считай, что есть! Даю тебе на раздумья две недели. Больше ждать я не намерен. Ты и так меня мариновала несколько месяцев, сучка.

— Шейн, зачем я тебе? Тебе мало моей матери? — Может, удастся его задобрить? Мне уже плевать на то, какой жалкой я сейчас выгляжу. Вдруг подействует?

Гадко ухмыльнувшись, этот озабоченный придурок проходится по моему телу своим маньячным взглядом и многозначительно обводит свою верхнюю губу кончиком языка.

— Ты бы какую тачку выбрала: подержанную или новенькую, на которой ещё никто никогда не ездил?

— С чего такая уверенность? — во мне внезапно просыпается Валькирия 10 , готовая растерзать его на мелкие ошмётки. Я умру, но меня он не получит.

— Так докажи обратное, — усмехается он и смотрит на наручные часы. — К тому же, я совсем не против тачки после тест-драйва. Главное, чтобы она потом перешла мне в постоянное пользование, — весело подмигивает, словно только что не распорядился моей жизнью, как какой-то машиной.