– Стой на месте, терпи, – прошептал профессор, наблюдая, как паучиха, прихрамывая на укороченную ногу, быстро приближается к потенциальной жертве.

Балабол проявил недюжинную выдержку. Стоял как завороженный и не отступил ни на шаг, даже когда тварь с занесенной для смертельного удара передней парой верхних конечностей оказалась в опасной близи от него.

Лань действовала по заранее разработанной схеме. Как только телепорт перенес их на аэродром, она рысью метнулась за пределы взлетно-посадочной полосы, на бегу срывая с плеча снайперскую винтовку с интегрированным глушителем. Упала в траву, положила подле себя «винторез» и вытащила из подсумка сплетенную из серебристых нитей шапочку с шестью круглыми электродами: по два в лобной, затылочной и височной частях.

По словам профессора, забавный на вид головной убор мог работать в трех режимах. Первый полностью поглощал продуцируемое мозгом носителя излучение. Именно эту функцию и должна была включить Лань, надев на голову пси-шлем. Второй защищал владельца от чужеродного воздействия на его мозг. Третий последовательно менял первые два режима работы, чередуя их длительность и интенсивность.

Потапыч и Балабол беглым огнем из ручного оружия отвлекали на себя внимание паучихи, пока наемница надевала пси-шлем и поочередно включала электроды нажатием пальца на бугорки обрезиненных кнопок. Прибор заработал. Лань поняла это по едва заметной вибрации в области примыкающих к голове электродов. И хотя профессор предупреждал, что пси-шлем не оказывает негативного влияния на своего носителя, она несколько мгновений прислушивалась к себе. Ждала, что вот-вот появится гул в ушах, головная боль или рябь перед глазами. Секунды таяли одна за другой, но ничего подобного не происходило.

– Слушать надо умных людей. Только зря потратила время, – в сердцах обругала себя Лань, сердито сдула упавшие на глаза волосы и взяла в руки «винторез».

Шаров придумал хитроумный план. Перед тем как отправить наемников и Балабола на аэродром, он запрограммировал трансмиттер на одновременное создание двух разных пространственных тоннелей. Каждый срабатывал на определенный вид кодированных сигналов. Первый тоннель вел в лабораторию и реагировал на запущенное в ПДА приложение. Второй был настроен на испускаемые специальным маячком импульсы и перемещал излучающий их объект в самый центр старой электроподстанции. На Лань возлагалась особая ответственность: она должна была «пометить» Арахну дротиком с импульсным передатчиком внутри.

– Бей по глазам! – гаркнул во все горло Потапыч.

Как только паучиха выбрала себе первую жертву, он рванул в сторону Лани, выполняя следующую часть профессорского замысла. На случай, если Арахна вдруг передумает и оставит Балабола в покое, он должен был прикрывать напарницу, пока та не выполнит поставленную перед ней задачу. Но перед этим ему вменялось в обязанность запустить приложение в ПДА, как это недавно сделал Балабол. Это было необходимым условием для открытия телепортационного окна и создания двух разнонаправленных пространственных тоннелей.

– Без тебя знаю, – шепотом огрызнулась наемница и почти припала глазом к резиновой гофре оптического прицела.

Уродливая фигура паучихи оказалась на расстоянии вытянутой руки. Тварь быстро приближалась к Балаболу. Лань задержала дыхание, нажала на спусковой крючок. Винтовка сухо чихнула. Дротик с цилиндрическим маячком внутри ампулы из ударопрочного стекла сверкнул алмазной искрой в лучах закатного солнца и отскочил от угловатого сочленения костлявой конечности: Арахна как будто почувствовала грозящую ей опасность и прикрыла бугристую голову членистой ногой.

Наемница чертыхнулась сквозь зубы, снова выстрелила и… промахнулась. Всему виной оказался внезапный маневр паучихи. Та вдруг остановилась, присела на задние ноги и занесла над проводником переднюю пару членистых рук, как атакующий добычу богомол.

– Ах ты гнида такая! – Лань до крови закусила губу и дважды нажала на спусковой крючок.

На этот раз оба дротика попали в цель. Первый маячок тварь мгновенно сковырнула одной из верхних конечностей. Из поврежденного органа брызнула темная сукровица, запузырилась, смешиваясь с увлажняющей глаза слизью. А вот второй выполнил заложенную в него функцию.

Арахна торжествующе зашипела в предвкушении мести. Одного из людишек она сейчас пронзит насквозь и вплотную займется другим. После обязательно найдет отвратительную самку, убьет и ее, а потом не спеша, растягивая удовольствие, сожрет их всех с потрохами.

Радость скорой расправы омрачила внезапная боль. В два из десятков многочисленных глаз как будто ткнули раскаленной иглой. Она инстинктивно провела сгибом сложно сочлененной конечности по краю бугристой головы. Почувствовала, как что-то твердое и гладкое вываливается из кровоточащего глаза и как в этом месте утихает боль. Хотела избавить себя от второго источника дискомфорта, но вдруг воздух ни с того ни с сего наполнился запахом озона и сухим треском электрических разрядов. Вокруг нее и отвратительного человечишки на мгновение образовалась матовая сфера.

Когда она исчезла, Арахна оказалась в одиночестве. В похожих на бусины черных глазах, как в крохотных зеркалах, отразились сверкающие молнии. Белые, напоминающие оголенные нервы, разветвленные нити били в металлические конструкции и с грохотом ударяли в землю перед серыми блоками бетонных опор. Мерзкий тип стоял в конце невесть откуда возникшего тоннеля с радужными стенками и издевательски лыбился, глумливо помахивая рукой.

Арахна злобно заверещала, рванулась к наглецу, желая немедля растерзать его. Трескучие молнии словно этого и ждали. Со всех сторон в нее ударили десятки электрических разрядов. Ослепительными белыми змеями заскользили по хитиновому покрову, исчезая в узких полосках сочленений.