— Красиво,— сказала я.

— Пойдем, в баню провожу.

Тим все выключил и, к недовольству пса, накрыл крышкой кастрюлю и сковороду. Он даже не спрашивал меня. Всего лишь кивнул. Я же, вцепившись в халат, шла за ним. В сенях Тим протянул мне зонт. Включил фонарик. Стоило нам выйти на улицу, как из дома донесся скулеж пса, а потом и лай.

— Охрана боится оставаться одна,— хмыкнул Тим.

— Он считает, что мы неправильно поступили. Вначале надо было поесть, а потом уже нужно гулять,— ответила я.

Баня находилась в метрах десяти от дома. Туда вела тропинка из гравия. Дождь продолжал идти, но стал не таким сильным. Я чихнула.

— Будь здорова.

— Спасибо. Надеюсь, ты не пойдешь со мной?

— Нет. Оставлю фонарик и вернусь в дом. Так что не буду тебя смущать,— ответил Тим.

Он сдержал слово. Я осталась одна. Печка еще продолжала нагревать воду в небольшом баке. Было тепло, но нежарко. Самое то, чтоб смыть пот и грязь. Почувствовать тепло, которого так не хватало все это время. Я замерзла. Замерзла настолько сильно, что не захотелось возвращаться в холодную квартиру. Я тянулась к печке и вниманию, пусть и такому корявому. Конечно, это была ошибка. Нужно было сдерживать себя. Не поддаваться мимолетным слабостям. Но я так устала от холода…

Глупость! Ковшик полетел в стену бани. Я разревелась. Никогда не любила осень. Осенью я чувствовала слабость. Сильную слабость, которую хотелось с кем-то разделить. Одни и те же грабли. Из года в год одно и то же. Я чувствовала себя дурой, которая ничему не учится.

— С тобой все в порядке?

— Да. Уже выхожу,— ответила я. Тим появился, когда я надевала платье. Ткань приятно легла на тело. Я внутренне поежилась от мысли, что придется уходить из тепла в осенний холод, но и все время прятаться в бани не было смысла.

Забрав вещи, зонтик и фонарик, я вышла на улицу и наткнулась на Тима. Он стоял в теплой куртке и дымил сигаретой. У него под ногами валялись еще три окурка.

— Ты все время был здесь?

— Какая разница, где я был?

— Если ты тут стоял, то слышал…

— Слышал? Крошка, да я не только слышал, но много чего представлял,— лениво ответил он. Да еще с такой противной интонацией, что во мне поднялась злость.

— Оставь свои фантазии при себе!

— Они всегда при мне. Если бы ты про них узнала, то я бы загорелся от молний из твоих глаз,— сказал Тим.— У меня очень живое воображение.

— Вот и живи с ним, не ставя при этом меня в известность,— ответила я, развешивая мокрые брюки и куртку около печки.

— Как это? Не ставить? Не, я могу и действовать…— он резко прижал меня к себе. Положил подбородок на плечо. Его руки оказались под моей грудью.— Но понравится ли это тебе? Ты дышать-то не забывай.

— Все смеешься?

— Ну, ты наплакалась за нас двоих. Зачем мне реветь и уничтожать твой труд? Это будет нечестно по отношению к тебе.

— Я ковшик погнула.

— М? Чем он тебе помешал?

— Ничем,— ответила я.— Я потом куплю другой…

— Не переживай из-за ерунды.

Пес положил передние лапы на табурет и попытался носом пробраться к кастрюле.

— Он есть хочет,— сказала я.

— Заметил. Знаешь, а я его понимаю. Рано или поздно любому терпению приходит конец. Пойдем кормить Шарика, пока он не лишил нас ужина.

— Да,— ответила я.— Пойдем.

— Ты меня удивляешь,— ответил Тим, отходя от меня и доставая тарелки.

— Поясни.

— Вот. Сразу перешла к военным действиям. Того и гляди, кинешься на меня,— усмехнулся Тим.— Слушай, ты к словам и действиям не придирайся. А то я начинаю себя чувствовать двоечником, который урок не выучил и вывозит ответ на импровизации. Чего смеешься?

— У меня самой такие мысли были,— ответила я.— Вроде понимаю, что ошибка. В очередной раз ошибка. А я опять не сдаю экзамен.

— Почему?— спросил Тим.— В чем ошибаешься?

Пес с жадностью накинулся на еду, как будто он очень давно не ел. Тим намешал ему тоже самое, что и нам. Только котлеты размял. Мы, не сговариваясь, отдали псу еще по котлете, решив, то молодому и растущем организму мясо нужнее. Еда казалась чем-то вкусным. После нашей прогулки и пустая гречка стала бы деликатесом, поэтому я не удивилась.

— Чай?

— Давай,— ответила я.— У тебя есть какая-нибудь плошка, чтоб псу воды налить?

— Левый ящик. Там старая кастрюлька лежит.

Пока я наливала воду, Тим делал нам чай. Я закинула посуду в мойку.

— К центральному водопроводу дом не подключен?— спросила я.

— Думаю еще, подводить или нет. С одной стороны, вроде можно. А с другой— я все равно его буду продавать. Не хочется тратить лишние деньги на подключение. Да и колонка недалеко от дома,— ответил Тим.— Мне несложно принести пару ведер воды.