— Телефон убери.

— Чего ты имеешь против телефона?

— Им нужно пользоваться по делу, а не от безделья. Ты смотри, псу понравилось спать у печки.

— Видимо, бедолаге надоело на улице жить,— ответила я. Уже хотела положить телефон в сумку, но Тим его отобрал. Злой, упрямый взгляд ввел в ступор.— Это мне надо злиться, а не тебе.

— Ты мне только что сказала, что не хочешь со мной встречаться,— ответил он.— Знаешь, а мне ведь нечего терять. Я могу сейчас наиграться с тобой.

— Не надо со мной играть.

— Почему это?— он стал расстегивать пуговицы халата. Прошелся пальцами по груди. Страх смешивался с возбуждением. Он с любопытством наблюдал за моей реакцией.— Хочешь, я тебе отвечу: почему ты не хочешь, чтоб я с тобой играл?

— Не хочу,— ответила я. Он усмехнулся. Взял грудь. Взвесил ее на руке. Наклонился, чтоб коснуться губами белой кожи. У меня начали подкашиваться ноги.— Не надо.

Он меня не слушал, скользя языком по соскам. Щекотно. Дрожь проходила по всему телу. Я схватила его за плечи. Стыдно. Приятно. И пошло. До безобразия пошло и вульгарно.

— Не надо? Или все же надо?— спросил он, сминая пальцами соски.— И как тебе верить? Ты говоришь одно, а тело говорит о другом.

— Оно слабое.

— Оно умнее, чем мозг,— ответил Тим, возвращая пуговички на место.— Ладно, не буду тебя мучить. Пойдем спать.

— Я тебя уже боюсь,— сказала я.

— Не стоит. Я не маньяк какой-то. Так, иногда интересно, поиграть,— зевая, ответил Тим.— Но сейчас охота спать.

— Ложись. Я немного посижу…

— Дождешься, когда я усну и сбежишь в ночь?— покосился на меня Тим.— Какая же ты трусиха.

— Это не трусость.

— А что?

— Инстинкт самосохранения.

— Запихни свое самосохранение далеко и поглубже. Поздно уже думать,— он схватил меня за запястье. Откуда у него было столько силы? Вроде на вид худой, как щепа, но при этом сильный. Сопротивляться этой силе было опасно. Запястье заболело. Он продолжал несильно тянуть меня в сторону кровати, при этом сжимая руку. Стоило мне пойти за ним, так он ослабил хватку.— Не надо спорить. Все равно ничего ты спорами не добьешься.

Страшно. Я забралась на свое место. Сразу же накрылась одеялом, где под ним стала растирать запястье. Тим выключил везде свет. Предложил мне воды. Я отказалась. Мне от него ничего не хотелось. Я не понимала, как реагировать на все происходящие. Страх смешивался с возбуждением и приятным послевкусием, какое бывает после приятного секса. Но это был не секс, а что-то грубое. Животное. Так почему тело решило, что мне это нравится?

Нет. Не спорю, что у меня были проблемы. Я долго не могла понять, какие должны быть нормальные отношения. Что можно позволять в постели, а что нельзя. Да и сам процесс мне не сильно нравился. Иногда было приятно, но это было давно, еще во времена встреч с Сергеем. С Игорем я почти не спала. У нас с ним были взаимовыгодные отношения. К тому времени я решила, что мне нужно просто с кем-то жить, без любви, страсти и другой чуши, которая только действуют на нервы. После диких встреч с Сергеем я долго не могла смотреть на мужчин. Игорь стал для меня отдушиной, которая потом стала раздражать.

Тим вздохнул. Выбрался из кровати и подошел ко мне. Сел рядом.

— Чего не спишь?

— А тебе какая разница?— двигаясь к стенке, спросила я.

— У тебя бессонница, а не спится мне,— ответил Тим.— Не против, если я лягу рядом?

— Спрашиваешь? Удивлена.

— Не злись,— он все же лег рядом. Забрался ко мне под одеяло. Сразу обнял. Холодные руки и ноги, жесткие и неприятные, а еще невероятно сильные— они раздражали. Но выбраться из этих объятий было нереально.— Спи. И поменьше думай.

— Ты меня раздражаешь.

— Но ты спишь рядом со мной. А это что-то стоит,— ответил Тим.— Хоть ты злись, хоть ворчи, но факт так и остается фактом. Спорить с этим сложно.

Тут я с ним согласилась. Вздохнула и не заметила, как уснула, оставив все мысли в этой дурной ночи.

— Когда-нибудь мы встретимся на мосту и больше не разойдемся…— напевал Тим. На сковороде что-то шипело. Пес какое-то время ждал, что будет приготовлено, а потом решил подпеть Тиму и завыл. Тима это не остановило.

— У вас идеальный дуэт,— сказала я, выбираясь из-под одеяла.

— Доброе утро,— сказал Тим. Пес довольно завилял хвостом. Гавкнул. Тим повернулся ко мне.— Как спалось?

— Странно. Каталась на американских горках. С одной стороны, страшно, а с другой— вроде интересно,— ответила я. Хотела заправить диван, но Тим сказал, что белье в ящик, а диван надо сложить. Пока я занималась диваном, пес начал убирать свою подстилку.

— Сейчас завтракать будем.

— Дай, хоть умоюсь.

— Умывайся,— ответил он. И начал опять напевать себе под нос.