— Люди все любят усреднять. Почему-то им так проще оценивать мир. Но на деле каждый человек уникален по своему. И это касается и поведения в различном возрасте. Все зависит от темперамента.

— Но все равно, больше усредненных людей, чем индивидуальных, — возразила я.

— Хочешь спорить, так давай поспорим. Может, в твоем мире, среди твоих знакомых — то норма. У меня другие знакомые и другие нормы. Возьмем парнишку. Считается, что если парню лет восемнадцать-двадцать, так у него мысли только о девчонках и трусах. На деле, есть у меня на работе один парень. Ему аккурат двадцать. Так он не особо стремится себе девчонку найти. Лениво. Разговаривали с ним. Ему лень тратиться, куда-то ходить, чего-то добиваться. Ладно, частный случай. Другой парень. Знакомый бывшей. Есть девка, готовая ноги раздвинуть, то нагибает. Нет, так ему и не надо. Берем моего отца. Мужику уже под шестьдесят. Он все еще тянет две семьи и к любовнице бегает.

— А твоя мать знает об этом?

— О второй семье? Знает. Она у него пятнадцать лет уже. Там у меня сестра тринадцати лет и брат десяти. Но мать считает, что он только помогает финансово и детей воспитывает. Она отказывается верить, что батька продолжает мать детишек в кровати греть.

— Ты-то откуда знаешь?

— Знаю. У них там любовь с большой буквы Л. Мне такое не понять, — спокойно ответил Тим. Но раздраженно кинул кисточку в ведро с клеем. — Думаешь, я не пытался как-то повлиять на все это? Он ее унижает. Она молча глотает и улыбается. При этом все…

— Счастливы?

— Хотел сказать все всё знают.

— Но они счастливы. Их эта жизнь устраивает. Не стоит беситься.

— Ты понимаешь, что она страдает?

— А ты в этом уверен? Тим, когда человек страдает, то рано или поздно он меняет жизнь. Но есть люди, которые любят несколько извращенно от общепринятых норм. Некоторые любят, когда их ремнем по заднице лупят, а некоторые ловят кайф в своем несчастье. Им нравится, что их бьют и унижают. Это может проявляться не только в сексуальных играх, но и в отношениях, в бытовом плане.

— К чему ты клонишь? — Тим внимательно посмотрел на меня. Явно пытался понять, но одновременно отказывался.

— Допустим, есть семья. Обычная семья. Он работает в офисе на средненькой должности. Она работает главным бухгалтером в фирме. Он знает, что она ему изменяет. Об этом знают их общие друзья, потому что она эти измены не скрывает. Любит языком почесать с подругами. Он же любит пожаловаться на жену. Но при этом никто на развод не подает. Говорят знакомым, что любят друг друга. Вопрос почему? А их это заводит в сексуальном плане, когда он представляет, как ее кто-то трахает. Она заводится, от мысли, что он об этом знает. Это приносит в их отношения страсть. Любят они друг друга? Думаю, что любят. Но любовь эта непривычная. Из-за этого и осуждается обществом. Легко говорить, что ты идешь против общества. Именно говорить, а не делать. Когда же дело доходит до дела, то тут возникают трудности. Первое, оказывается, что другие люди уже давно пытаются жить так, как им хочется. Второе, их выбор сложно принять. А раз ты не можешь принять выбор других, то и не сможешь отстаивать свой.

— Свой выбор легче отстоять, чем принять чужой, — возразил Тим. — Не, я знаю, что есть совершенно разные люди, с разными вкусами. Сам такой. Но когда происходит что-то плохое с твоей семьей…

— Вот про это я и говорю. Ты говоришь, что плохое. Но разве это плохо? Если два человека решили, что им комфортно жить в таком ритме. Так почему ты их осуждаешь?

— Я не осуждаю.

— Хочешь помочь? — Я рассмеялась. — В этом и проявляется твоя юность. Со временем станешь терпимее к другим.

— Знаешь, а ведь это козырь. Если мать мне что-то скажет, то я могу ей ответить, чтоб за своей жизнью следила.

— Грубо и глупо, — ответила я. — Если хочешь, чтоб к тебе серьезно относились, то не тыкай других носом в их лоток. Пусть сами в нем ковыряются. А ты в своем лотке ковыряйся. Оставь мысли о спасении. Никому оно не нужно это спасение.

— А как же сеять доброе и вечное?

— Ты хочешь сеять?

— Нет, — ответил Тим.

— Тогда о чем речь? Давай обои. Не целый же день мне тут стоять.

— Несу. А ты довольно циничная женщина.

— И? Не нравится?

— Почему? Просто заметил.

— Но должно же тебе во мне что-то не нравится.

— Любишь обманывать, — ответил Тим. — Это раздражает.

Я устала. Мы клеили обои два часа. Тим работал как робот. При этом не переставал болтать. А если не болтал, то начинал напевать себе под нос. Оставив его отмывать пол от клея, я пошла отмывать руки и поставила чайник.

— Спасибо тебе за помощь, — ставя пустое ведро, сказал Тим.

— Не расплатишься, — пошутила я.

— Интересно. Я еще и платить должен?

— А я должна работать на тебя бесплатно?

— Мы с тобой работаем на наше будущее, чтоб было комфортно жить, — ответил Тим.

— У нас нет будущего. Это короткая интрижка.

— Почему ты так думаешь?

— А я знаю, — ответил Тим. — Мы с тобой не поссорились сегодня.

— Еще не вечер.

— Посмотрим. Я сейчас в город сгоняю. Ты меня подождешь?

— Нет. Сбегу, — ответила я. Улыбнулась. — Оставлю открытым дом и сбегу.