— А Рис? Опять его на улицу выгоним?

— С собой возьмем. Посадим в машину и возьмем с собой.

— На твоей машине куда-то ехать? А мы доедем на ней? Не встанем где-нибудь по дороге?

— Она крепкая. Пусть такой и не кажется, — ответил Тим.

— Как скажешь, — сказала я, чувствуя, что голову наполняет туман. Я устала. Тело отказывалось слушаться.

Мы ели суп. Грелись около печки. После этого Тим начал убираться. Рис сидел рядом со мной. Я чесала его за ухом скорее по инерции, чем по своему желанию. Больше всего мне хотелось лечь в кровать и закрыть глаза, отключиться, но я пока сидела за столом. Рис смотрел на меня слегка прищурившись. Тим курил.

— Компьютер я продам. Потом купим ноутбук, — сказал он.

— Как хочешь, — ответила я.

— Что воля, что не воля — все равно? — пошутил Тим.

— Устала. Я просто устала и чувствую себя плохо, — ответила я.

— В баню пойдем сегодня?

— Я только ополоснусь. Париться не буду.

— Хорошо.

Постепенно день входил в привычное русло. Я смотрела на все со стороны и удивлялась, как последствия шторма уходя и от него остаются лишь в воспоминаниях. Это было странно, но так и должно быть. Так и должно.

Только Тим считал иначе. Он решил, что нам нужны перемены. Иначе мы не сможем создать семью… Ему не нравились те выводы, к которым я пришла. Мне казалось, что тому была причина в чувстве вины после произошедшего.

Мы с ним часто спорили на эту тему. Я сидела с чаем на диване, а Тим напротив на сломанной кровати. Рис лежал между нами и делал вид, что внимательно слушает наш разговор, а сам подремывал.

— Нужно себя уважать, — сказал Тим.

— Нужно. Но нужно и адекватно оценивать свои поступки, — возразила я. — Сейчас все говорят об идеальных отношениях, где все будут друг друга уважать, работать, вести совместный быт, общаться с родственниками и мило улыбаться, когда нормальным людям хочется завыть или зарычать. Но разве так бывает?

— Говорят, что бывает, — ответил Тим.

— А ты видел такие отношения?

— Говорят, что… Если верить людям, то эти люди живут в таких отношениях по пятьдесят лет. В отношениях, которые ты описала.

— Твои родители долго жили вместе. Но ты сам знаешь, что у них не все было гладко и идеально. Как и у моих родителей. Пусть они и прожили двадцать пять лет вместе, но все было: от ссор и совместных поездок на море до почти полного развода. Не бывает идеальных отношений, — упрямо повторила я.

— У тебя отец руки распускал?

— Нет.

— Тогда почем ты мне это прощаешь? — спросил Тим.

— А смысл уходить? Стыдить тебя? Ты и сам неплохо стыдишь себя. Уходишь? Сам сказал, что вернешь. К тому же ты мне нужен. Лучше с тобой быть, чем в одиночку мучиться от ревности к Рите и Игорю.

Он почему-то схватился за голову. Какое-то время он так и сидел. Я пила чай и куталась в плед. В последнее время я все время мерзла.

— Почему мне от всего этого дерьмово? — спросил Тим.

— А раньше, когда ты так поступал, то было хорошо? — спросила я.

— Не то чтоб хорошо, но вину я не чувствовал.

— Все бывает в первый раз, — ответила я.

— Нам нужно что-то менять. Не хочу, чтоб с тобой все это повторилось.

— Так от тебя все это зависит. Не хочешь, чтоб я с синяками ходила, так не бей.

— Мне сейчас кажется, что мы зря сошлись, — ответил Тим.

— Хочешь расстаться?

— Нет. Будем менять. Все поменяем, — решительно сказал Тим, протирая ладонями лицо.

— Попробуй, — пожала я плечами.

— Так говоришь, как будто ты мне не веришь.

— Тим, если честно, то хочется все бросить. Сбежать от проблем. Но разве от проблем удастся убежать? Сам подумай, уедем мы в другой город. Но что это изменит? Ты мне все равно не будешь доверять. Будут подозрения, что я тебе изменяю. Будешь мучить и меня, и себя. Когда я буду задерживаться, то я буду встречаться с твоей злостью. Хочешь уехать, то мы переедем в любой город, но ты меня хоть в лесу посели, только со временем начнешь меня к медведю ревновать.

— Возможно, так и будет, — не стал спорить Тим.

— А смысл тогда куда-то ехать?

— На новом месте все может быть иначе.

— Может. У тебя получилось что-то изменить, когда ты уезжал? В итоге ведь вернулся в родной город.

— Мы с тобой в разговорах ходим по кругу, — сказал Тим. — Ты соглашаешься, но при этом одновременно и против. Как так возможно?

— Я женщина, Тим, — усмехнулась я. — Не могу же я тебе в лоб сказать, что ошибаешься?

— Почему?

— Ты начнешь спорить. Мне не поверишь. Мне проще с тобой согласиться, а потом поселить в твоем плане зерно сомнения.