— Оу, экскьюзми, молодые люди! — пьяным голосом извиняется мужик, цепляясь за перила.

Протискивается между нами, обдавая густым алкогольным амбре, и скрывается в конце коридора. А мы продолжаем стоять, обнявшись.

Я чувствую нежный аромат ее парфюма, смешанный с запахом волос. Такой далекий, почти забытый. Тепло женского тела, энергетику, флюиды, или как называется вся эта хрень, когда стоит только прикоснуться к желаемому объекту, почувствовать бархатистую кожу под своими пальцами — и крышу рвет напрочь. Теряется самоконтроль.

Пах тяжелеет, и вся кровь разом устремляется вниз. Вместе с мыслями, с трезвым рассудком. Все туда.

В груди расползается приятное тепло.

Катя почти не изменилась. Разве что грудь стала больше, соблазнительнее. Попа аппетитнее. Меня накрывает каскадом воспоминаний о том, что мы творили с ней в постели. Да и не только там. В машине, в примерочных магазинов нижнего белья и даже в лифте. Она всегда была горячая, отзывчивая, сексуальная. Готовая на эксперименты. Моя девочка. Моя…

Я неосознанно крепче сжимаю объятия, веду ладонями от ее талии вниз, к попе, обхватываю ягодицы сквозь ткань юбки и сжимаю. Вдыхаю ее запах. Резкий прилив крови к паху заставляет сильнее стиснуть челюсти.

Вот ее хочу. До ломоты в яйцах.

Не тот суррогат, что подсунул мне Волобуев со своим замом, а эту — настоящую, искреннюю, сладкую. Ту, которая заставляет забыть обо всем.

Я тяжело выдыхаю, проводя языком по нежной ушной раковине. Слышу сдавленный женский стон и тесню Катю к стене. Вжимаюсь, давая ей возможность прочувствовать мою эрекцию.

Как же давно я не ощущал такого острого прилива тестостерона. Такого урагана эмоций. Когда за секунды разгоняешься до максимума, когда взрываешься от одной только мысли, когда…

— Ка-тя-я…

— Отпусти! — внезапно взвизгивает она, отрезвляя и отталкивая меня со всей силы, на которую способна. — Не смей меня касаться, слышишь?!

Я в растерянности отлетаю к перилам. В ушах шумит, легкие горят от нехватки кислорода, в штанах каменный стояк.

Усмехаюсь, опуская голову вниз.

— А то что? — Смотрю на нее исподлобья.

Она тоже дышит рвано и часто. На щеках проступил яркий румянец, глаза горят. Но где-то там, в глубине зрачков, мелькает странная неуверенность.

Удивлена своей реакции, да, Катюш?

Ты ведь даже не сопротивлялась поначалу. Дрожала, стонала, цепляясь за меня, подставляла шею под поцелуи, пока внезапно не осознала, что происходит. Минутная слабость, но такая показательная.

— Я вызову охрану! — пытается напугать меня, вытягивая перед собой руку ладонью вперед.

— Думаешь, они тебе помогут? Хочешь, проверим, на чью сторону встанет местная администрация? — Накатывает резкая злость.

Понимание, что на моем месте реально может оказаться какой-нибудь подонок, которому захочется разнообразия, бьет ниже пояса. И что сможет сделать Катя в такой ситуации? Как защитит себя?

— Может, тогда, наконец, задумаешься, что сделала неправильный выбор в плане места работы? Хватит духа проверить?

В серо-голубых глазах мелькает страх. Нет, она не подрабатывает интимом, теперь я уверен точно, но спокойствия мне это не добавляет.

— Уходи, — просит она севшим голосом. — Пожалуйста, Стас, не добавляй мне проблем. Я ведь ушла, когда ты попросил. Исчезла, как ты и хотел. Сделай то же самое для меня. Пожалуйста!

Ее слова достигают цели. Попадают не в бровь, а в глаз. Ее вид, ее тон, ее взгляд. Чувствую себя последней тварью. Раздражение сходит на нет, уступая место совести. Я перегнул. Осознание оного давит гранитной плитой.

Киваю согласно.

— Хорошо. Я уйду, — отвечаю с трудом. Каждая фраза как насилие над собой. — Но мое мнение остается прежним: тебе здесь не место. Не игнорируй. Нужны деньги — приходи. Я найду тебе достойную работу. С хорошей зарплатой, с карьерным ростом. Не трону, не переживай. Даю слово.

Катя смотрит с недоверием, кусая губы. Вижу, что не придет. По доброй воле точно. Но кто знает, как жизнь повернется и что с ней произойдет завтра. А так хотя бы будет знать, где искать защиту.

Я делаю жест рукой, давая понять, что она может идти. Задерживать больше не стану. Возвращаюсь назад, в зал. В голове пустота, на душе муторно. Не так я хотел поговорить с ней, не так, но что имеем. По крайней мере, я сделал, что мог. Попытался. Херовый, конечно, из меня спаситель, учитывая обстоятельства, но лучше пусть буду я, чем какой-нибудь зажравшийся Волобуев.