Я оглядываюсь вокруг, доходя до конца аллеи, но центральных ворот так и не нахожу. Даже топаю от досады. Да что за невезуха такая! Где-то же они должны быть?

— Катя! — слышу со стороны парка и вижу спешащего ко мне Лешу.

Слава богу!

Он сам меня нашел.

У меня как гора падает с плеч.

— Я заблудилась немного, — виновато развожу руками. — Не в ту сторону пошла, и вот.

— Да, тут большая территория, я тоже заметил. Держи. — Вручает мне скромный букет из пяти роз.

Я с благодарностью принимаю цветы. Для меня сейчас внимание Леши как бальзам на сердце. Как спасительный круг, за который я отчаянно цепляюсь, пытаясь не утонуть в терзающих меня чувствах.

— Ты потрясающе выглядишь, — тянется Алексей, чтобы поцеловать меня в щечку.

Краем глаза я замечаю Горова вдалеке, который открыто наблюдает за нами, и вместо того, чтобы довольствоваться приветственным чмоком, обнимаю Лешу за шею и подставляю губы для настоящего поцелуя.

Хотел? Смотри!

Глава 19

В груди такое ощущение, будто кто-то дал под дых. Больно, тяжело дышать и хочется кому-то врезать. А еще лучше что-то сломать. Например, нос одному ублюдку или его костыли, которыми он тискает Катю. Жаль только, что мне это ничего не даст. А в перспективе может получиться еще хуже: она встанет на его сторону, начнет за ним ухаживать и сблизится еще больше. Хреновый вариант. А другие в голову пока не приходят.

Вместо того чтобы уйти, я достаю пачку сигарет, закуриваю и продолжаю наблюдать за этой парочкой. Едкий дым наполняет легкие, ложится горьким вкусом на язык и немного глушит ярость. Отвлекает.

Все пошло не по плану. Вернее, покатилось к чертям собачьим. Еще и Карина увязалась со мной. Ведь чувствовал, что не стоит ее брать, не сюда, не в этот город, где я в любой момент могу пересечься с Андреевой. Но почему-то согласился.

Наверное, чтобы жизнь медом не казалась?! Чтобы добавить себе проблем?

Катя со своим хмырем продолжают целоваться, пока я как одержимый травлю себя никотином, вдыхая дым без остановки. Самое хреновое, что я могу ее понять. У нее есть все основания мне не верить, отвергать. Что она сказала в конце? У нее давно своя жизнь, у меня своя. И она права. Так и есть. Только почему-то смириться с этим не выходит.

"И сына моего не трожь. Ты ему никто", — звучат ее последние слова. Царапают.

Никто. И трогать я его не собирался, но иногда ребенок — единственный способ повлиять на женщину. Мать часто повторяла: "Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, к сердцу женщины — через ее дитя". Отец в свое время много чудил, мать уходила от него несколько раз, но каждый раз возвращалась из-за нас с сестрой. Потому что, какие бы ни были между родителями разногласия, к нам он всегда относился с любовью и заботой.

Наверное, где-то и у меня щелкнуло, что я решил надавить на Катю через ее сына. Все-таки мама-финансист звучит куда более престижнее, чем мама-официантка в ночном клубе, и она не может этого не понимать.

Сигарета подходит к концу, обжигая пальцы. Я оглядываюсь вокруг в поисках урны, но ничего подходящего не нахожу. Пора возвращаться в номер. Настроение испорчено в ноль. Я последний раз бросаю взгляд в сторону Кати с ее мужиком и вижу, что они уходят. Он придерживает ее за талию, шагая рядом. Длинный, как жердь, сутулый и несуразный.

Хочется крепко выругаться. Не знаю, где она нашла этого задрота, но он ей не пара. Даже если откинуть мои чувства к ней.

Рядом с такой шикарной женщиной должен быть как минимум… я! Усмехаюсь своим мыслям. Да, собственный эгоизм не позволит дать независимую оценку в таком вопросе.

В номер возвращаюсь на взводе. Настроения нет, делать нечего. Разве что напиться? Как вариант.

Достаю из мини-бара темную бутылку с коньяком, наливаю в стакан и выпиваю залпом.

Хорошо, что завтра уже назад, домой. Мне все сложнее и сложнее становится приезжать в этот город как в плане свободного времени, так и относительно личных заморочек.

Наверное, нужно завязывать с прошлым и прекращать трахать мозги. Себе, ей, окружающим. Все равно ничего хорошего не выйдет.

Пять лет назад было актуально сохранять наши с Катей отношения, но я самонадеянно просрал этот момент. А теперь все, финита ля комедия. Поздно.

Стук в дверь отвлекает от мрачных мыслей.

— Чего тебе? — недовольно смотрю на Набережного.

И мне сейчас плевать, что он мой друг и одновременно юрист в моей компании, что именно благодаря его усилиям движется дело с гребаным памятником архитектуры и стройкой на этом месте.