Он опустил голову, посмотрел на свои кеды и щелкнул пальцами. Обувь сменилась на черные кроссовки, джинсы — на спортивные серые штаны, а рубашка — на зеленую футболку. Смена одежды его успокаивала. После кинула на него быстрый взгляд и хмыкнула. Он всегда подбирал цвет под нее. И хоть она никогда ему об этом не говорила, ей это нравилось.

— Я сомневаюсь, что это мои воспоминания. Я просто почему-то знаю, как выглядит следующий мир.

— Думаешь, дальше есть и другие? — спросил До, внимательно рассматривая торчащую ниточку из его футболки.

— Почему ты стал так интересоваться переходом?

— Потому что он близок.

После застыла, занеся руку над очередным именем. Кларисса. Менеджер. Бабушка семи внуков. Любит поджаренный хлеб. Любила.

До никогда не был таким, как сейчас. Она повернула к нему голову и посмотрела так, словно видела его впервые. Как в тот самый момент, когда они действительно увидели друг друга в первый раз. В середине серого коридора. Слишком много человеческих лет назад.

До тогда разобрался во всем гораздо быстрее После. Она же в тот момент не могла привыкнуть к телу, все движения выходили неловкими, а стены были облапаны ее взмокшими ладошками, когда она училась не падать.

«Не нужно так махать этими частями тела, когда идешь», — вздохнул До, поднимая После с пола, — «у тебя выходит не очень ловко».

Их появление его тогда не напугало так, как После. Он научил ее ходить и выяснил, как щелкая пальцами, можно было менять ткань и полностью весь свой облик. Щелканьем он и занял себя на ближайшие сто человеческих лет. Менял одежду, волосы, возраст, цвет кожи. После же все было чуждо. Плач и хныканья со стороны коридора До заставляли ее вздрагивать, как и сам До в активные моменты.

Тогда была напугана она. Теперь пришло его время.

— Я возьму тебя за руку, когда тебе нужно будет пройти здесь, — вдруг сказала После, глядя на смутившегося от своего откровения До.

Он слабо улыбнулся, продолжая нервно дергать торчащую нитку. За время своей работы они оба переняли слишком много человеческого, не зная, хорошо это было или плохо. Вдруг ребенок, лежавший на руках До, исчез, а пеленка, упав на пол, растворилась. После дернулась и отошла на пару шагов.

— Что произошло? — удивленно переспросила она, машинально бросая взгляд на стену и боясь увидеть там имя малышки.

До громко рассмеялся, и его смех глухо отразился от стен.

— Она родилась, — пояснил он, — иногда я держу на руках тех, кто никак не может появиться. Причины бывают разными. И люди там сами пытаются с ними справиться, хоть и не всегда удачно.

После внимательно слушала, впервые заинтересовавшись тонкостями работы До.

— Чтобы малыши не пугались или не плакали в переходе, я беру их на руки. Иногда они напоминают мне тебя в самом начале.

— Это еще почему?

После недовольно хмыкнула, раздраженная подобным сравнением. Она, конечно, имела опыт с детьми, и все были разных возрастов. Вечно потерянные, но почему-то всегда более спокойные, чем взрослые. После даже не всегда появлялась перед ними, они сами находили дорогу и не нуждались в помощи, словно всегда знали, куда нужно идти.

— Потому что они были такими же потерянными, как и ты, когда мы впервые встретились, — ответил До, облокачиваясь спиной на стену.

В руках у него появился темнокожий малыш с родимым пятном на тыльной стороне ладошки. Он спал, крепко схватившись пальчиками за край своей пеленки.

— Ему тяжело родиться, потому что у его матери проблемы со здоровьем.

До вытер текущую слюну с пухлой щеки ребенка.

— Откуда ты знаешь, что у него получится родиться? — спросила После, с любопытством разглядывая маленького человека.

В руках До он пугал ее чуть меньше.

— Просто знаю. Знаю это как только чувствую их появление.

В повисшей тишине До снова щелкнул пальцами. Белый свитер крупной вязки. Светлые джинсы. Босые ноги. И к его удивлению После повторила его движение за ним. Белый свитер с высоким воротом. Широкие светлые джинсы. Босые ноги.

— Ты изменяешь своим привычкам.

Он улыбнулся, трогая свободной рукой ткань свитера После.