— Не хочу возвращаться в леса Рязани. Давай заглянем в Казань? У меня там хороший дом есть. Кстати, давно туда не наведывался, надо проверить.

Я согласился, так как мне было без разницы, где находиться. Ведь понимал, что не я должен уйти от Отшельника, а он сам должен меня отпустить… Ну, или прогнать.

Еще через два часа мы въехали в город. Он ничем не отличался от остальных. Такой же серый и неказистый. Я спросил у Отшельника куда делись храмы и мечети:

— Разобрали, — будничным тоном ответил он.

— Как же верующие?

— Верить им никто не может запретить, но только у себя дома и, по возможности, чтоб об этом никто не знал.

Он остановился у квадратного здания, и я сразу уловил запах свежей выпечки. Когда заходили в столовую, поймал себя на мысли, что сам бы никогда в жизни не смог ее найти. Может для того и убрали вывески, чтобы приезжие ничего не могли найти и возвращались домой? Похоже Палицкий хотел остановить миграцию внутри страны. Для чего еще нужно было так усложнить жизнь граждан, я не знал.

Сытно пообедав, мы поехали дальше. На выезде из города Отшельник свернул на узкую улицу и вскоре мы оказались у ряда одинаковых гаражей.

— Надо заправиться, — пояснил он. — Есть у меня друг, который постоянно пополняет мои запасы топлива.

Мы остановились у одного из гаражей. Отшельник вытащил ключницу из бардачка и подошел к двери гаража. Я вызвался ему помочь. Внутри гараж был необустроен, просто помещение. Но весь пол был занят бочками и канистрами. Мы наполнили бак и пустые канистры, и поехали дальше.

Как оказалось, Отшельник и здесь проложил грунтовую дорогу до самого дома, расположенного в лесу.

— Неужели никто не задается вопросом, куда ведет эта дорога? — удивился я.

— Никто ее не видит, — усмехнулся он. — Ты забыл про Наваждение.

— Но ведь я ее вижу, хотя не использую магию.

— Потому что я так решил, — он щелкнул пальцами перед моим носом.

Я повернулся к окну, непроизвольно зажмурился и вскрикнул:

— Осторожно! Дерево!

Тело напряглось, ожидая удара, но прошла секунда — другая, а машина продолжала ехать. Я осторожно открыл глаза и увидел, как внедорожник беспрепятственно едет по густому лесу, насквозь проезжая толстые деревья.

— Фух-х-х! — вытер холодный пот со лба. — Не сразу сообразил, что опять Наваждение. Очень полезное заклинание, но у меня не получается так искусно его применять.

Отшельник убрал магическую пелену с моих глаз, и я снова увидел дорогу.

— Прежде чем учиться насылать Наваждение, надо научиться его убирать. И, самое главное, чувствовать, где ты попал под это заклинание. Твой отец умел определять. Во время погони за Демьяном мы чуть два раза не прошли мимо его следа, но Вова все чувствовал и вовремя нас исправлял.

Я кивнул и в горле снова появился ком. Я никогда не чувствовал себя сиротой или безотцовщиной, но, когда об отце говорил Отшельник, мне становилось очень тоскливо. С ним я понимал, что лишился не только родителя, но и тех знаний и умений, которые отец мог мне дать.

Вскоре из-за поворота показался дом, больше напоминающий барскую усадьбу, а не «домик к лесу». Когда подъехали поближе, я залюбовался: двухэтажный, из белого камня, с балконом и колоннами на широком крыльце. Дом напоминал безе на зеленом блюде. Во дворе стояли хозяйственные постройки: длинный гараж, баня-сауна с купелью, терраса, дом для прислуги. Едва мы приблизились к дому-усадьбе, как навстречу высыпали расторопные слуги.

— Что ж ты в старом деревенском доме один живешь, если у тебя такие хоромы имеются? — удивился я.

— Сытная жизнь расслабляет и начинаешь лениться. А лень для меня — первый враг. Если бы не моя лень, то за столько лет жизни я бы пешком обошел землю и выучил все языки мира.

Слуги расшаркивались и без устали приветствовали своего хозяина. Оказалось, он уже два года сюда не приезжал. Внутри усадьба тоже впечатляла: гладкий паркетный пол, много позолоты и изысканных статуэток. А про книги я уже молчу, в каждой комнате стоял доверху забитый книжный шкаф.

— Мне придется завтра всех прогнать, — сказал Отшельник, когда мы сели за обеденный стол. — Чтобы не видели то, что я хочу тебе показать и чему научить. «Пустым» людям эти знания ни к чему. Только страха больше перед нами появится.

Я согласно кивнул. К этому времени я уже успел помыться в душе и переодеться в запасную одежду Отшельника. Одежда мне была велика, ведь от моей мускулатуры мало что осталось. Но я подогнул штанины, закатал рукава и в домашних тапочках спустился к столу. В красивой фарфоровой посуде лежали различные сладости, а в центре стола стоял медный самовар.