Шрифт:
– Правда? Вот здорово.
– Невероятно больно, неприятно и неожиданно.
– Да-да, мы проходили это в школе, я читала. Я хочу, я готова!
– Готова она… а вот воздух первый раз расправит твои легкие, и ты заорешь дурным голосом. Ты будешь плакать, тебе будет холодно, тебя будут обижать, предавать и говорить, что любят теперь не тебя. Тебе пообещают, ты поверишь и не дождешься. На руках будут мозоли, на сердце шрамы.
– Бли-и-ин, как здоровски вы рассказываете! Спасибо вам большое. Жду не дождусь воплощения!
И юная душа вприпрыжку поскакала к своим.
На следующий вечер послушать рассказы старой души пришло двое. Потом еще пятеро. Через неделю старая душа в азарте размахивала почти невидимыми руками и орала в голос перед толпой юных светлячков:
– А потом мы плыли на плоту в бушующем море и питались корой, которую мы отдирали от бревен плота! На нас рычали акулы и морские скаты хлестали нас своими электрическими хвостами.
И это было ВЕЛИКОЛЕПНО!!! Так я умерла в сто пятнадцатый раз.
Следующим вечером юные души нашли на краю утеса лишь записку: «Спасибо, ребята. Ушла воплощаться. Увидимся».
Тяжело как в жизни
Юная душа колошматила крылышками, торопясь на вечерний сбор группы «Воплощаюсь в первый раз!». Пролетая мимо полянки для «Любования закатами», она вдруг увидела торчащую из-под горы камней полупрозрачную конечность. Нога это или рука – непонятно, потому что у душ вообще хрен разберешь, что где… но торчало и даже чуток шевелилось.
По «состраданию» у юной души была пятерка с плюсом, поэтому она принялась раскидывать камни. Из-под кучи кто-то начал орать.
– Живой! Держитесь, я вас сейчас вытащу! – обрадовалась юная субстанция и удвоила усилия.
– Нет! Не надо! А ну положь все на место! – орали уже очень отчетливо.
Юная душа растерялась:
– Экскюзьми, я правильно понимаю, что вы против?
– Положи все обратно и чеши отсюда! Я два вечера упрашивала, чтоб меня завалили.
– Ой, а зачем?
– Не поймешь ты… скучаю я по жизни, а воплощаться пока снова не хочу. Вот когда навалишь на себя камней, прям так похоже сразу. Еще снега не хватает и курить… на Земле щаз декабрь. Да что я тебе тут распинаюсь, ты ж оливье ни разу не нюхала даже. Иди отсюда.
– Извините, а можно мне рядом постоять? Вы такая интересная.
– Нет! А хотя… возьми палку и отгоняй от меня спасателей.
– А расскажете еще про этот… про де-е-екабрь?
– О нем не расскажешь, шуруп. Его жить надо!
Ангел-хранитель
Он зашел в кабинет и сразу же тревожным голосом попросил закрыть форточку. Врач – известный гипнотизер, отметил взглядом огромный зонтик и толстые шерстяные носки, натянутые поверх брюк, и выполнил просьбу. Пациент, трагически сутулясь, подошел к стулу, но вдруг его словно что-то дернуло, и он судорожно поднял голову вверх. Подозрительно посмотрев на люстру, он обратился к доктору:
– Разрешите, я немного передвинусь?
– Конечно-конечно. Делайте все, что считаете нужным.
Закутанный мужчина сдвинул стул на полметра в сторону, потом снова покосился на потолок и сместился еще сантиметров на двадцать.
– Понимаете, доктор, я стал катастрофически мнительным. У вас люстра крепко привинчена? Мне постоянно кажется, что моему здоровью, а то и жизни что-то угрожает!
– И давно это у вас?
– Месяца два. Главное, началось-то все с чистки зубов.
– Расскажите, пожалуйста, поподробнее.
– Просто однажды утром мне в голову ни с того ни с сего пришла мысль, что я плохо чищу зубы. В тот день я потратил минут двадцать на эту процедуру. На следующий день я вообще опоздал на работу, сосредоточившись на пасте и щетке. Я начищал собственные челюсти до скрипа.
– Что заставляло вас так поступать?
– Мысли о кариозе, микробах, различных болезнях. Дошло до того, что я не мог пользоваться щеткой больше одного раза. А каждую новую – обдавал кипятком для дезинфекции.
– Что еще вас беспокоит?