– Но я хочу с тобой… – тянет она.

Я открываю рот, чтобы ответить, но вдруг слышу телефонный звонок.

– Подожди… – бросаю я Тине и иду в комнату. Взяв трубку, я холодею от ужаса от голоса, который звучит в динамике.

– Коля, Коленька, сыночек! Приезжай быстрее! Папе плохо! Его забрали в больницу, слышишь?! – на грани истерики кричит мама.

***

– Что с ним? – спокойно спрашиваю я, хотя на сердце очень плохо.

– Инсульт, инфаркт… не знаю! – всхлипывает мама. – Его только что увезли. Он потерял сознание прямо на работе! Ох, говорила я ему, чтобы меньше нервничал, а он…

– Мама, чем я могу помочь? Я же не врач…

– Коля, не будь таким черствым! Да, вы плохо расстались. Поссорились. Но, сынок, он же твой отец!

– Он об этом забыл на четыре года!

– Не он тебя просит, а я! – снова плачет мама. – Я прошу тебя: приезжай! Мне так страшно…

Я сжимаю зубы от злости. Да, ради отца я бы не поехал. А вот мама… Слышу ее истерику и понимаю, что я не могу с ней так поступить. Я должен быть рядом, а то, чего доброго, и у нее сердце прихватит.

– Хорошо, я вылечу ближайшим рейсом, – чеканю я.

– Спасибо, Коля! Сынок, я так тебя жду…

Я прощаюсь и кладу трубку. Долго смотрю в стену, не шевелясь, и раздумываю о том, что же все-таки я делаю. Правильно ли то, что еду домой? Я же зарекался когда-либо переступать порог отчего дома, а теперь вот добровольно согласился.

– Николя, ну что ты тут торчишь? Мы едем или нет? – заходит в комнату Тина, отвлекая меня от грустных мыслей.

– Нет. Ты поезжай, а я в аэропорт.

– Как? Зачем? – вдруг становится серьезнее она.

– Я еду домой, Тина. Отцу стало плохо. Я должен быть рядом!

Под утро самолет взмывает в небо, и я снова возвращаюсь мыслями к Алисе. Надо же, я так хочу ее увидеть, что забываю об отце и о проблемах дома. Как только решение приехать было принято, на душе разлилось тепло.

Не знаю почему, но я уверен, что судьба нас еще сведет. По крайней мере, мне этого очень хотелось бы!

– Сынок, ты приехал! – всплескивает руками мама, увидев меня на пороге.

– Да, я приехал. Но только ради тебя. Вообще не представляю, чем я могу помочь.

Бросаю спортивную сумку с вещами на пол, и ко мне тут же подбегает Наташа, наша домработница.

– Николай Борисович, как я рада вас видеть! – лепечет она, пытаясь забрать сумку, но я ей не даю.

– Наталья, я сам, не хлопочите! – вежливо улыбаюсь ей, отбирая вещи.

Сумка тяжелая, а женщина уже не так молода. Она к нам устроилась, еще когда я был маленьким. Мы с ней довольно хорошо ладили, и она была одной из тех, по кому я скучал.

– Какой ты стал! А как загорел! – возвращает к себе внимание мама. – Пошли, нечего стоять на пороге. Сейчас все расскажу.

Мы проходим в гостиную и садимся за стол. С дороги хочется помыться и переодеться, правда, я еще не уверен, что хочу остаться в этом доме до отъезда.

– Наташ, принеси чаю и чего-нибудь перекусить. Наверняка Коленька проголодался!

Я киваю и откидываюсь на спинку высокого стула.

– Ну, рассказывай, мам, что с отцом? Что вообще произошло и зачем мое присутствие здесь?

Только сейчас я замечаю, насколько она измучена. На маме буквально лица нет. Цвет кожи приобрел бледность и сероватый оттенок, а глаза кажутся красными от слез. Мне вдруг становится очень жалко ее. Ну что я за сын? Ладно отец. Мы с ним всегда были разных взглядов на жизнь и на ведение бизнеса, из-за чего часто ссорились, но мама… С ней у нас всегда были прекрасные отношения.

Я встаю и, подойдя к ней, крепко обнимаю.

– Мам, прости. Я должен был сразу приехать, понимая, как тебе.

Она всхлипывает и обнимает меня в ответ.

– Сынок, как только отца забрали, я полностью сосредоточилась на его выздоровлении. Искала лучших врачей, договаривалась с клиниками. Заказывала импортные препараты…

– Я понимаю, мам…

– Нет, не понимаешь. Пока я носилась с отцом, фирма… Ох, сынок… – Мама начинает плакать и не может ничего сказать.