Владимир, не сдержавшись, поцеловал ее несмело, нежно и она тут же забыла все свои убеждения. Она неумело ответила на его поцелуй, прижавшись к нему согнутыми в локтях руками, по телу бежала дрожь, электрические импульсы били внутри, в ушах шумело, она задыхалась то ли от волнения, то ли от волшебного запаха любимого, то ли от нехватки кислорода. Они целовались долго, наконец Лиза опомнилась: «Все, все, соседи будут сплетничать всякое мачехе. Иди домой отдыхай. Завтра встретимся?» — еле ворочая языком негромко спросила Лиза, с усилием отстраняясь от Владимира.

— Конечно встретимся. Тогда до завтра, — бормотал Владимир, медленно приходя в себя.

— Лиза смотрела ему вслед, пока он не вышел из парадной. Взволнованная пошла в комнату. «А это я его первая начала целовать или он меня?» — спрашивала она себя и пыталась вспомнить. «Хочу еще», — ответила, наконец, она себе на свой вопрос.

Владимир, опьяненный любовью, был просто восхищен Лизой — она чудо какое-то. На работе знали о его любви и всячески поддерживали — друзья были у него преданные. Он от Лизы пошел в горком, все еще были на работе, рассказал о своей поездке, о проблемах, говорили о войне. Первый секретарь вернулся из армии, рассказывал, что началось перевооружение. Обсуждали, что гитлеровская армия вооружена до зубов новейшей техникой, с сильнейшей дисциплиной. Разошлись поздно ночью.

На следующий день наконец немного потеплело, начал таять снег. Лиза выскочила из института, как бешенная, огляделась быстро. Володи не было. «Что это я, в самом деле, с ума сошла совсем, он же работает», — пристыдила она себя. Но стало грустно, заныло внутри.

— Девушка, вы моя любимая? — услышала она вопрос за спиной.

— Я, — радостно ответила она, повернувшись к Владимиру.

Пошли вперед, улыбаясь, счастливые.

— Ну рассказывай, что там было на той ГЭС? Интересно?

— Обычно, я все время про другое думал, не до работы было. Засмеялись.

Она стала рассказывать какие изменения произошли за это время в Москве, всех волновала тема войны, старшее поколение вообще только об этом и говорило, они ведь уже пережили одну войну и знали какие война несет беды и страдания. Часа два ходили по парку Горького, уже вечерело, побежали на трамвай, народу в трамвае было мало. Они стояли на ступеньке у задней двери, целовались, думали их никто не видит, но водитель лукаво на них поглядывала в зеркало.

Вышли на улице Горького смеясь, пошли вперед, взявшись за руки. Они подходили к очень модному в Москве заведению — бару «Коктейль-холл». Занимал бар два этажа в доме номер шесть по улице Горького. На крыше светящаяся вывеска: конусообразный бокал с разноцветными слоями коктейля и надписью вокруг изящной ножки 'Коктейль-Холл с торчащей светящейся трубочкой — соломинкой привлекала посетителей.

— Ты здесь бывала? Пошли, — предложил Владимир.

— Я не бывала здесь, но тут такая очередь, — засомневалась Лиза.

— Мы так пройдем, — засмеялся он.

У входа стояла очередь из модно одетой молодежи. Владимир подошел к швейцару, показал ему свое удостоверение, их сразу пропустили.

Коктейль-холл воспринимался, как мужской клуб, женщины тут бывали нечасто и всегда в сопровождении. Шикарное заведение: с могучими колонами, лаковым паркетом, хрустальными люстрами, ковровыми дорожками, пальмами в кадках. Посетители сидели за длинными барными стойками. На втором этаже играл джаз-оркестр красивое танго. Поднялись по величественной, с резными перилами лестнице на второй этаж, заказали кофе с ликером и со сливками и маленькие ароматные булочки с корицей. Здесь сегодня выступал инструментальный ансамбль под управлением Александра Цфасмана. Послушали музыку около часа. Вышли, на улице было свежо, морозно, приятно было выйти из шумного, наполненного сигаретным дымом бара.

— Понравилось? — спросил Владимир.

— Так, — ответила Лиза, взяла Владимира за руку, как маленькая девочка и пошла в сторону своего дома.

Владимир ехал домой, думал, что больше не может без Лизы ни минуты, сделаю ей предложение при первой же встрече — решил он уверенно и немного успокоился.

Лиза забежал домой веселая, счастливая, мачеха смотрит косо.

— Что с тобой, ты чего порхаешь? — зло спросила она.

— Просто порхаю, лето скоро, — тихо ответила Лиза и пошла в свою комнату.

Неделя еле как дотянулась до пятницы, знала бы она, как два сердца скучают друг без друга — поторопилась бы точно.

В пятницу зазвонил телефон, мачеха сняла трубку.

— Тебя, — бросила сквозь зубы.

— Привет

— Привет.

— В субботу встречаемся в парке Горького в пять вечера?

— Встречаемся, конечно, — ответила Лиза негромко.

Мачеха подслушивала разговор, она вся извелась в думках, как бы разлучить Лизу с ее кавалером. Узнав, какой он серьезный, работает в горкоме комсомола, она побоялась предпринять что-то в открытую, она по сути дела простая баба, правда, наглая и напористая, но с таким молодчиком она бы не справилась. Тут нужно брать хитростью. И придумала подлое, унизительное. Она не считала, что делает то-то плохое, ведь она защищает свое, пусть Лизка съезжает от нее и делает, что хочет.