– Он сказал, что вытянул меня из вселенной Отражений, где я пребывала в непробудном сне. Я не знаю, зачем он это сделал. Ведь теперь я, наверное, не смогу родиться.

– Кайя, я тебя не понимаю.

– Я – всего лишь отражение. Я никогда не рождалась и никогда не умру. Меня нет.

– Что за глупости ты говоришь! – бывший сильван вспыхнул, эти слова его будто обожгли. «А сам я – есть?» Но он уверенно возразил: – Ты – есть. Я тебя вижу, говорю с тобой, могу до тебя дотронуться. Ты прекрасна…

– Мой мир погиб.

– Но не ты.

– Он умер, не родившись.

– Но ты выжила.

– Я – всего лишь отражение.

– Идем по кругу?

Кристиан взял девушку за руку.

– Какая холодная… Но ведь ты живая! Ты что-то чувствуешь?

– Мои познания о мирах других вселенных говорят, что я чувствую отчаяние.

– Я могу чем-то помочь? Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы мой мир не умирал.

– Понимаю, но… Послушай, ты ощущаешь тепло? Ты чувствуешь боль?

– Я чувствую боль! У меня очень болит что-то… в груди.

– Сердце болит?

– Я не знаю.

– Бедная… бедная девочка!.. Если бы я мог хоть что-то сделать.

Кристиан все еще удивлялся переполнявшим его эмоциям, новым чувствам, ярким краскам… Человек. Он теперь человек. Девичья красота волнует его. И не так, как раньше, когда наступала пора цветения…

Он бы хотел еще крепче сжать ее руку и вывести из зимы, из полумрака. Как тяжело видеть этот бледный, но прекрасный цветок в таком унылом месте…

– Кайя, хочешь посмотреть, что там снаружи? – спросил Кристиан.

Она кивнула.

– Сальватор, сделай, пожалуйста, в комнате Кайи окно, – вежливо попросил юноша.

Круглое окошко с дымящимися облачными краями образовалось в призрачной стене карманного плана.

За окном плескалось море. Салатовое, с радужными переливами. Оно играло волнами не потому, что дул ветер, а потому что так астральному морю было куда веселей и интересней. А вокруг сиял оранжевый свет без источника.

Кайя внимательно рассматривала эту картину.

– Мы между вселенными?

– Думаю, да.

– И оно постоянно? Это море?..

– Я точно знаю, что нет. Астрал изменчив. В нем множество разных картин и звуков… А знаешь, Кайя… Ты ведь тоже – астральный путник, как и я. Поэтому ты выжила.

– Что это значит?

– Мы можем дышать в астрале. Понимать язык любых разумных существ. Переходить из одного мира в другой.

– Откуда ты все это знаешь?

– Это не я. Это знал он. Человек, в которого я вселился, будучи духом. Хочешь расскажу?

Но ей, похоже, было не особо интересно.

После паузы Кайя сказала:

– В мою голову заложены знания о вселенной Отражений и какие-то смутные отголоски других миров. В тех, других, мирах есть понятия, которые мне не знакомы. Например, рождение… Я не была рождена женщиной от мужчины. Я просто появилась в мире, обреченном на уничтожение.

– Но это не значит, что ты не можешь воспринять полноту жизни.

Кайя отвернулась от окна.

– Я хочу спать.

И она улеглась прямо на снегу под иллюзорным деревом.

Кристиан понимал, что на этом «снегу» она не замерзнет, но ему все равно было не по себе от этого зрелища.

Он вернулся в свой уголок, попросил Сальватора сделать ночь, и долго лежал, глядя на призрачные звезды, думая о белокурой девушке в черной одежде, спящей на сером снегу…

***

– Сальватор, как там Кайя? – первым делом спросил Кристиан, проснувшись.

«С ней все по-прежнему».

– И что же делать?

«Наверное, пока что принять ее именно такой».

– Согласен. Хотя сам не понимаю, чего хочу от нее. Может быть, это эгоизм своего рода… когда кому-то рядом плохо, это мешает успокоиться. Но все же чудесно бы нам обоим здесь исцелиться. Для Кайи, как и для меня, единственное пристанище в мультивселенной – мир, что ты создал для нас. Спасибо тебе, Сальватор… Я бы хотел заглянуть к ней сейчас.

«Ты можешь попробовать. В худшем случае она просто попросит тебя уйти».

– Конечно.

Бывший лесной дух легко вскочил на ноги.

– Пожалуй, пойду… Ах да. У людей принято умываться.