Больные приезжали к нам до начала снегопадов, потом ударили морозы, да и снега навалило до крыш, и дорога к нам закрылась до весны. Питирим прошелся и закрыл магией плотно проход и к нашему дому, теперь мы были в прямом смысле отрезаны от всех людей и найти нас было невозможно. Мы с Любавой обрадовались, очень устали от потока больных. Деревню занесло снегом и только лабиринт прочищенных дорожек соединял дома извилистыми петлями. Во всех домах оказывается были лыжи и снегоступы, а почти у всех магов машины в гаражах в ближайшей деревушке Баево. На Новый год многие мои учителя уехали в город, … и мне устроили небольшие каникулы, чему больше меня… обрадовалась Любава.

– Сначала отдохни пару деньков, а то прямо горишь с этой учебой. – Лица на тебе нет и прозрачная вон, какая стала ты у меня, аж смотреть без слез страшно,– запричитала она радостно. – Настряпаем и наготовим с тобой, а то ведь тебе и этому учиться надо. – Вот будет, у тебя свой дом, а ты у меня неумеха. – Что делать будешь?

Между делом мы чаевничали, тихие милые посиделки у печи под светом керосиновой лампы. Прошка на чай выбирался обязательно и с важным видом слушал наши разговоры, а иногда и встревал. Любава как-то на таком чаепитии стала рассказывать о моей семье.

– Твоя бабушка была красавицей в молодости, – говорила она. – Уж после смерти дочки и мужа как замерзла, все виноватой себя чувствовала. – Верила в семейное проклятие, да и дочек избаловала, все для них. – Работала и в поле, и в доме, все сама делала, говорила пусть отдохнут пока молодые, успеют еще наработаться, отмахивалась она постоянно от моих поучений. – Говорила я ведь ей не нужно так их баловать,– а она в ответ все, – одни они у меня остались, пусть хоть они по-человечески поживут. – И,-… выросли девки дурные, – да ленивые, что одна, что другая, даже по дому никогда не помогали матери и еще винили ее и в смерти отца и сестры. – А, характер у обоих злой, завистливый. – Всегда всем вокруг завидовали да ругались, как две старые сплетницы. – Во селе их не любили, и избегали, а кому охота около себя видеть злых и ленивых баб. – И хоть девки обе симпатичные, но парни их тоже избегали, кому надо с такими лентяйками связываться, вокруг себя грубыми и неприветливыми. – Они считали, все остальные им не ровня, они обязательно и так лучше всех устроятся. – Чего там себе они решили, что они особенные. – Когда Вера умерла, ждали что им дар перейдет, даже ведь между собой перессорились. – Все глядели друг за дружкой у кого дар проснется. – Каждая из них ждала получит дар и волшебницей тут же великой станет. – У них ведь искры были совсем небольшие, но были, и их трудом развить можно было, и я обоим им учиться предлагала. – Но нет, отказались, когда про учебу услышали, надо им было все и сразу, а не получилось так и обида на весь свет и на меня тоже. – Все вокруг них виноваты стали, а мать так они совсем зашпыняли, злились что денег она не заработала им дальше так же беззаботно жить. – Вот ты у меня молчишь да делаешь, хотя сила у тебя большая, все лето работала везде где скажу. – А, теперь вон учишься, аж почернела вся и похудела. – За это время ни про кого худого слова не сказала, а так если рассудить, то вы же одной крови все.

Любава прижала руки к лицу, выражая все свое негодование.

– Искру тоже раздуть можно, но работать надо, много. – Я вот вообще только с магическими зачатками была, а работой развила дар. – Небольшой, но он есть и мне помогает людей лечить, а это тоже работа тяжелая, сама знаешь. – И травы собери правильно и высуши их как положено и зелья приготовить, сколько сил и времени уходит. – Это сейчас у нас больные с твоей помощью быстро на ноги встают, а раньше я подолгу с ними возилась с тяжелыми особенно. – А, с больными людьми как, и горшок иногда за ними вынеси, и обмой, вонь какая от болезней бывает. – И все ж помогаем, а кто, если не мы, врачей рядом совсем нет. – Волшебство, оно лентяев не любит,– подвела итог Любава.

Перед самым Новым годом Прошка притащил откуда то коробку с новогодними игрушками. Игрушки были очень старыми и большей частью побитыми, но нас это не расстроило, за вечер наклеили гирлянд из старых открыток. Совсем разбитые стеклянные игрушки потолкли в крошево и вырезав из картона звезды намазали их густо клеем и засыпали битым стеклом, получилось очень красиво. Главное, что нам понравилось, а остальное все неважно. Мы с Любавой очистили около елки во дворе снег и как могли ее нарядили. Получилось очень даже ничего.

На Новый год мы наготовили много вкусностей и с чаем встретили его дома у печи, нам было хорошо и уютно, а утром я вышла во двор и ахнула. Под елкой лежали свертки и коробочки в красивой обертке.

Любава вышла за мной и смеясь сказала,– вон тебе сколько Дед Мороз подарков принес.

Я уже знала Дед Мороз существует, и он … далеко не такой добрый как в сказках. Карачун, – злой дух, повелитель холода и морозов. Зимой, когда самые морозы стоят и метели вьюжат его время царствовать. Его слуги поют в метели, заманивают кружа во вьюге и усыпляют одиноких путников, вытягивают из них тепло и превращают в тени, в новых слуг, безжалостных и холодных. Подарков от него мне бы получать очень не хотелось.

А вот подарки под елкой я уже догадывалась от кого. Любава помогла все занести в дом и все утро мы все вместе открывали их и радовались. Подарки не были подписаны, мы все равно догадывались от кого они. Красивый подсвечник это от кузнеца Михея, его мы поставили на стол и долго любовались красотой и изяществом линий. Подсвечник на три свечи был выкован в форме старого дерева – его ветки и были подставкой для свеч. Свечи тоже нашлись в подарках, они были от Анфисы. Большие толстые свечи,– разных цветов и с цветочной отдушкой, я видела такие в доме ведьмы. Толстая книга редких растений – это подарок Питирима. Шикарный яркий тяжелый альбом с репродукциями картин от Иван Ваныча. Дорогой набор мелованной бумаги с кистями и тушью нескольких цветов – это от Анны Леонидовны. А вот тонкий серебряный браслет и серьги – это точно подарок Любавы. Когда мы ездили с ней в Моршу, я долго любовалась этим комплектом в витрине.

Я молча подошла к ней и поцеловав в щеку, прошептала ей, – Спасибо.

Украшений мне еще никто никогда не дарил, тем более таких дорогих, в моих ушах были простые копеечные сережки.

Любава тоже растрогалась радуясь, что мне понравился подарок.

Прошка довольно сказал, – а я ведь говорил и понравиться, и догадается.

Я тут же одела сережки и браслет на себя, может для кого-то они и недорогие, и простые, но я была просто в восторге от подарка Любавы.

От Прошки тоже мне достался подарок – красивый пряник.