Питирим и сам разволновался отчитывая меня встал и-за стола и стал расхаживать по комнате поглядывая на меня сердито.

– Надо думать прежде всего, как врага убить, а не жертвой сдаваться, и хитрить нужно, всяко – разно, используя любые способы чтобы выжить. – А, то совсем недолго проживешь, а ты нам все дорога стала,– пожурил меня Питирим и приобняв на последок ушел.

Когда я попала в Чудную деревню лгать я не могла совершенно, при любых попытках вранья я краснела, бледнела и чуть не падала в обморок. Мои воспитатели это знали прекрасно и хоть считали мой недостаток для выживания опасным, но решили, что переделать меня нельзя. Это редкий «дар» и обычно он исправлению не подлежит. Я же со временем тоже решила, что с таким «талантом» не выживу в обычной жизни и задумалась, как мне можно измениться. И путем долгих тренировок, научила себя не прямой лжи, как бы объяснить понятно. Я просто уговаривала себя какое-то событие укрыть, не врать, а утаить и спрятать его в глубинах памяти. То – что спрятала я одновременно помнила и не знала, о чем идет речь, ориентируясь на прямой вопрос и у меня стало получаться. К тому же меня учили общим знаниям, а если у меня получалось что – то особенное, свое, то я тоже стала это прятать откладывать в личную копилку.

Жизнь наша снова стала успокаиваться после смерти Иван Ваныча, а через неделю после всех событий пришла Марина очень радостная.

– Спасибо тебе Елена! – вскричала она только увидев меня у калитки. – Я не могла прийти к тебе раньше, да и сейчас тороплюсь. – Ты сделала меня самой счастливой, – засмеялась Марина, – сама до сих пор не верю, что теперь здорова. – Стала вот только матерью, а ведь и не надеялась уже, и наши знахарки помочь не могли, и врачи тоже. – И когда от вас вернулась, – никак еще поверить не могла пока уже ребенок мой во мне не зашевелился. – Я твоя должница. – Вдруг чем, когда помогу, и дружбу тебе от всей души предлагаю.

– Спасибо Марина, это очень много для меня значит, – ответила я,– мне приятно это слышать. – Да вы же и так нам уже недавно помогли, так что какие еще могут быть счеты.

– А, это со Змеем то,– Марина махнула рукой, – это общий враг. – И вот еще,– держи, – это амулет для Любавы. Она протянула руку и сказала, – Клянусь луной, даю это от чистого сердца и без злого умысла. – Носительницу амулета не тронет ни один оборот, а в беде поможет как своей.

– Спасибо, – я поклонилась Марине и произнесла,– принимаю этот дар и принимаю дружбу твою и свою предлагаю. – Да не будет между нами крови,– Луной клянусь, – и взяла из рук Марины амулет.

И мы, глянув друг на друга рассмеялись, такие лица у нас торжественные были в этот момент. Марина очень похорошела материнство пошло ей на пользу…, и красота ее стала мягче женственней. Она не поправилась, а округлилась в нужных местах. Она сама это понимала и выглядела счастливой. Быстро обняв меня она помахала мне рукой и ушла.

Этой же зимой открылась книга, которая досталась мне от моей бабушки, но открылась не вся, видимо я еще не совсем доросла до нее. Открылись те страницы которые рассказали мне о нашем происхождении. Книгу начала писать еще моя пра – пра – пра бабушка. Я долго пробиралась по завитушкам букв непривычного старого алфавита, но общий смысл слов поняла быстро, пересказав его в упрощенной форме Любаве и записав его для себя просто на листок со своими же пометками.

Когда Берегини – духи леса озер и рек стали уходить в Навь. (Это произошло, когда Русь приняла христианство и о берегинях стали забывать.) То одна из Берегинь – уходя, решила оставить часть себя здесь на земле и выбрала для этого мою далекую прародительницу. Она подошла ей по каким-то особенностям и тем что у нее уже была совсем крохотная искра дара. Легенда была записана уже намного позднее и основана только на рассказах. Берегиня по имени Лада через ритуал отдала часть себя выбранной девушке. Сила у Берегинь была великая и девушке досталась лишь малая часть, но даже эта малая часть сделала ее великой волшебницей. А богиня, уйдя в Навь, в глубокий сон могла наблюдать за тем, что происходит на земле глазами девушки. (Примерно, как и мне удалось создать своего фантома и видеть через свое второе я.) Первая из нас – (история не сохранила ее имя) прожила долгую по человеческим меркам жизнь. У нее были и дети, и внуки и правнуки, но сила была только у нее, а потом и ее время пришло уходить и тогда только у нее родилась то ли дочь или внучка, и искра дара была в ребенке. Пока девочка росла,– волшебница старилась как обычный человек. Сила постепенно переливалась как из сосуда в сосуд. Когда наследница овладевала даром в полной мере старая носительница дара умирала спокойно и без мучений. Так продолжалась долго. А потом другие волшебники стали охотиться на нас что бы получить наши знания, заложенные в даре и продлить себе жизнь. Ведь все мы носительницы дара не умели защищается и при этом обладали великой силой. Поэтому нас стали истреблять, охотится на нас. К тому же не всякая девочка нашей крови могла принять нашу силу. (Как и случилось с моей теткой Верой). И нашу семью постигло не проклятье, а это дар он живой пытался выжить хоть капельками в крови всех моих родных, пока не нашел подходящею ему носительницу. И почти все в нашем роду волшебницы были целительницами, самыми сильными в этом мире.

Теперь дар найдя подходящий сосуд перетекал из всех моих родных в меня собирался во мне, я уже ощущала свою силу живой. После стольких лет моя сила оберегала меня отдавая знания сама по мере моего взросления. В моей памяти всплывают все чаще давно забытые знания. А со временем я буду знать все, что умели все мои предшественницы и смогу восстановить утраченную силу полностью и передать ее по наследству дальше, если выживу конечно. Дар хочет жить и будет помогать мне. И страницы в книге которые еще закрыты это тоже копилка знаний. Я ведь тоже записываю в лабораторный журнал все что умею. Мне стало грустно. Еще немного, и я покину свою Чудную деревню, и Любаву, которая мне заменила мне мать и пойду в новую жизнь и возможно у меня будут новые приключения.

Восьмая глава.

В Чудной деревне я прожила до двадцати лет, и я очень благодарна своим наставникам, знания которые они в меня вложили я уже постоянно использую в моей работе. И, за – то, что все эти годы оберегали и обучали меня, и главное, то что я им всем была обязана своей жизнью. Здесь же в Чудной деревне я обрела мать. Любава, взявшая меня в ученицы стала мне родной, но…, мне хотелось уже жить самостоятельно и подальше от моих наставников которые опекали меня по-прежнему как маленькую девочку не давая и шага ступить без их указаний. Деньги на самостоятельную жизнь у меня были. Последние годы мы с Любавой зарабатывали хорошо, – а тратили немного. Нет, не из – жадности. Просто в дикой деревушке в лесу многого нам и не надо было. Одежда мы покупали хоть и дорогую, но самую необходимую, в еде были не привередливы. Обычные люди, обращавшиеся к нам за помощью платили, кто, сколько сможет, а кто не мог заплатить мы и не требовали, лечили бесплатно. И это было не благотворительностью, а служением дару. Даже Питирим смирился с этим и больше не возмущался. Так было предназначено мне достался великий дар, но если бы я использовала его только для собственного обогащения, то потеряла бы его постепенно. Это не моя прихоть, а велось именно так с древности, «то что даровано тебе нужно дарить», а не продавать. Денег мы с Любавой все равно отложили больше, чем могли потратить. Не то что бы я была какой-то блаженной бессребреницей, нет дело не в этом. Просто понимала, что денег должно быть столько – сколько нужно на необходимые расходы и вполне себе комфортную жизнь, а все остальное уже от лукавого. К тому времени у меня уже была часть «дорогих» – во всех смыслах пациенток. Небольшой круг женщин, живущих в Тамбове, которые могли себе позволить себе мои услуги, и они с нетерпением ждали моего переезда. Я ведь почти безвылазно жила в деревне, а дорога к нам не самая удобная и им приходилось приезжать ко мне в глухой лесной угол. Дам привыкших все получать по первому требованию это условие раздражало невероятно.

Так уж повелось за эти годы, что именно весной происходили все важные для меня события. … И я не стала менять традицию и ждала весну чтобы уехать. А пока у меня были неспешные сборы. Вернее, они так планировались мной, но когда к моим сборам подключились … все жители деревни это все сразу же превратилось в легкий выматывающий ежедневный кошмар. Ведьма Анфиса сразу с нового года забеспокоилась и решительно включилась в этот марафон решив, что только она сможет подготовить меня к реальной жизни. Анфиса, была главой большого и сильного ковена ведьм, очень жестокая, волевая, только ко мне она относилась как к любимой племяннице. Наши отношения за годы от наставница ученица плавно переросли в семейные. Она частенько приглашала меня и Ольку в свой дом «на посиделки» ведь молодых девчонок в ее доме было всегда много. Ведьмы привозили из города модные журналы, обсуждали магазины и покупки одежды и белья, обуви и бижутерии, а также косметики и прочих мелочей важных в жизни любой женщины. А также что нужно одевать в этом сезоне, а что уже можно и выкинуть. Цвет лака для ногтей или цвет модных джинсов, а еще – какие клубы посещать и где можно хорошо провести время. Ведьмы всегда были в тренде во всех направлениях моды и знали самые модные клубы и дискотеки во всех наших столицах. Анфиса считала, такое общение для меня пригодиться в будущем.