Опять контрабанда. И опять серая «восьмерка».

Завтра же с утра надо будет встретиться с Иноземцевым и получить от него письменные показания. Возможно, удастся составить фоторобот. Если Николайчук его опознает, то все сразу упрощается.

Да нет, усложняется. Контрабанда драгоценных металлов — это одно дело. А охота за книгой — совсем другое. Кому нужен трактат по средневековой магии?

Демонам Пня — безусловно. В ней написано, где искать обломок Чаши Осквернения, и они за нее ничего не пожалеют. Ну, а транзисторы-то им зачем? Или наш горбоносый пострел везде поспел? Решил и с демонов деньги сорвать? Тем паче, что уж это-то обвинение к делу не подошьешь. А их ставленник здесь есть, это точно. «Положите это туда, откуда взяли». И, боюсь, с ним еще придется иметь дело.

Хотя, с другой стороны, книга семнадцатого века — это само по себе огромная ценность. Все равно какая, хоть латинская грамматика. Вполне возможно, что за границей нашелся покупатель. А убивают порой и за меньшие суммы. Иногда даже и просто так».

Коптев достал ключ и отпер дверь. В этот момент в прихожей задребезжал телефон.

— Да, я, — сказал Коптев, сняв трубку. — Да, только что пришел. Что?! То есть… как?!

Пять минут назад арестованный Николайчук повесился в камере.

С моря дул холодный и влажный ветер. Соленые волны с тяжелым грохотом обрушивались на каменную глыбу острова Эттир, и, разбившись вдребезги, бессильные, смешивались с пресной водой в дельте Ахеронта.

Здесь, в том самом месте, где река встречается с морем, стояла с незапамятных времен высокая и гордая башня — фаэрийская цитадель Альквэармин, Привал Морских Птиц.

Тилис напряженно вглядывался куда-то вдаль.

— Что, не видать? — спросил его Норанн.

— Не видать пока, — кивнул Тилис.

Рядом на причальном камне сидел Лаурин, увлеченно болтая со своим другом Калмакилем.

— Идут черные галеры, — рассказывал он. — Я говорю: «Государь, а не поджечь ли нам их?» А Тилис мне: «Сидеть! Не высовываться!» Смотрю, галеры уже разворачиваются в линию. «Государь, — говорю, — дозволь хоть вон на ту напасть, она же к нам бортом стоит». А он опять: «Не дозволяю! Сидеть и не шевелиться!». Ладно, приказано сидеть — значит, сидим. Галеры тоже ложатся в дрейф. Но мы-то их видим, а они нас — нет. Сидим час, другой, третий, вдруг смотрю — галеры снимаются и уходят. Даже близко к Мидгарду подойти не решились.

— Двое моих самых лучших всадников, — шепнул Тилис Норанну.

— Вот как? — улыбнулся Норанн. — А это тоже твои летят?

И он указал взглядом на целый отряд драконов, стремительно вынырнувший из-под низких облаков.

— Нет, мои все здесь, — удивленно произнес Тилис.

Предводитель всадников спрыгнул на землю и подошел к Тилису.

— Я — Фаликано, сын Айлиндира и брат Киритара, государей Иффарина и вождей племени Земли, — представился он. — Произнося их имена, я требую вернуть мне венец иффаринских государей, принадлежащий мне по праву, ибо ты завладел им незаконно.

— Долго же ты собирался заявить о своих правах, — хладнокровно заметил Тилис. — Со смерти Киритара уж три тысячи лет минуло. И потом, насколько я знаю эту историю, ты еще по смерти Айлиндира покинул Иффарин и обосновался в Паландоре, так что государем стал твой младший брат. И, похоже, он на тебя за это был в немалой обиде, если при живом брате завещал венец тому, кто найдет его амулет, сокрытый им на берегу вовеки неисказимых вод силою Живого Мира. Если бы ты его там нашел — то был бы государем по праву. А нашел его я, хоть и не искал. Ибо так решили Младшие боги и сам Всеотец. Нам ли противиться их выбору?

— Вот пусть они нас и рассудят! — воскликнул Фаликано и выхватил меч.

Тилис мгновенно отпрыгнул назад и обнажил свой. Калмакиль и Лаурин поднялись с причального камня, и их руки потянулись к поясам.

— Тилис, не смей! — крикнула Нельда.

— Не беспокойся, — усмехнулся Тилис. — Он хочет поединка, так пусть он его и получит. А потом его труп будет предан огню, и вопрос о престолонаследии решится раз и навсегда.

— Не смей! — повторила Нельда. — Не смей этого делать, вспомни Толлэ-Норэн!

— Что это вы еще задумали? Гражданскую войну? — Норанн встал между Фаликано и Тилисом. — Ну что ж, валяйте! Рубитесь! А потом, кто бы ни победил, он впридачу к своей победе получит войну иффаринских фаэри с паландорскими! Вот радости-то будет для Черного!

Тилис медленно убрал меч в ножны. Только сейчас он понял, что Норанн прав.

— Фаликано, неужели ты хочешь, чтобы племя Земли было расколото братоубийственной войной? — спросил Тилис. — Я принадлежу к племени Огня, но я не хочу этого.