– Для чуда у меня нет магических артефактов. У нас немного другие планы…

– Какие к лихим богам планы? Что может быть важнее родового замка? Мы поможем, все расходы за наш счёт, – уговаривала принцесса. – Мама пойдёт на все, она любит Родика и очень хочет, чтобы он был счастлив.

– Он счастлив сам по себе. В одиночестве, – буркнула в ответ Вилли.

– Ты знаешь, что это не так. Жить будете в гостевом дворце. Я подберу платья тебе и Биннет. По желанию можете разместиться в основном дворце. Вилли, твоему брату вернут замок и земли. Верное дело. Ты не хочешь помочь брату?

Вилетта тяжело вздохнула. Только этого она и хочет, но пугают сопутствующие издержки. Женить Родиона Ялагра непосильная задача. Худшей работы не придумаешь. Сваха Родиона Ялагра?

– Женить на любой девице? – с чуть большим интересом уточнила она.

– Любая из представленных на балу. Брат не должен отвертеться, а женить его насильно чревато, все это признают. Папа дозволяет любое вмешательство и обещает покровительство. Просто толкни его в объятия очередной прелестницы. Пусть он непременно, но добровольно женится.

Вилли тяжело вздохнула.

– Мы говорим об одном Родике? «Добровольно» и «женитьба» в одном предложении не про него. Магическое вмешательство допускается?

– Вилли, что за панические настроения? Делай, что вздумается. Но ровно так, чтобы после брачной церемонии он не оспорил и не съел брачный договор. Только после вернем замок.

Вилли снова вздохнула и растерла напряженные брови.

– Шантаж какой-то.

– Именно, – приподняла высокомерную бровь принцесса Ялагров и стала похожа на своего брата. – Сделка. У тебя осталось два месяца. Советую поторопиться.

– При таких сроках придется отбросить гуманные методы, – размышляла княжна. – Мы приглашены на бал?

– Более того, вы главные действующие лица, – пропела Тенна. – И почему ты до сих пор здесь, я не понимаю.

Бал

Родиону Ялагру тринадцать лет, это долговязый худой подросток с длинной белесой челкой и прыщом, который прикрыт той самой челкой. Он тяготится должностью Наместника и еще больше церемониями, связанными с исполнением обязанностей. Ему заманчивей скрыться в своих комнатах и взяться за зрительную трубу, чтобы рассматривать город, и в частности, ближайший потребный дом.

Но Родион торчит на балу у князя Тирэлла, где взрослые люди имеют взрослые интересы, а дочери князя навязчиво лезут к Принцу, чтобы пригласить на танец. Подросток видит в том унижение и бремя, от которых трудно избавиться. Куда как занятней отвлечь общее внимание на какую-нибудь проделку, но и это непосильный труд, поскольку рядом навязчиво отирается дражайший Дядюшка и зудит свою песнь о прохудившейся казне.

Слушать дядьку одно наказание.

– Итого семнадцать мер золотом. По неведомым причинам, – продолжал Ной Орс. – Я, разумеется, затеял разбирательство, привлек следователей, но пока напротив ставим прочерк.

– Что такое прочерк? – спросил Принц.

Его нисколько не интересовало невнятное бормотание дядьки, в свои тринадцать он уже отлично знал, что тот плут, какого поискать, венценосный папа на него зол, но подростку их дрязги только мешают. К нему через весь зал спешит очередная девица Кенинн Тирэлл, она преследует его и жаждет танцевать, а он вынужден прятаться за деловыми разговорами.

– Это значит, что причина выяснится позже.

– Причина чего?

– Расхода.

– Разве причина расхода не твоя новая лошадка Чудинка?

– Родик, – притворно возмутился Дражайший, – как ты можешь даже предполагать подобное?

– Я бы не предполагал, если бы наконец покинул этот ужасный бал.

– Ты должен, ты – Наместник, все хотят лицезреть твой дивный облик. Прямо как я в детстве, – восхищенно пропел Дядюшка и сложил умилительные ручки.

Родион зло фыркнул и почувствовал, как к ноге прислонилось нечто, что нельзя назвать естественным. Неестественно, если тебя за зад треплет сопливая девчонка.

– Чего тебе? – прошипел подросток и ногой брезгливо отстранил помеху.

Девочка маленькая, ей года три, но она вполне развитая, чтобы состроить хитрый взгляд и поманить к себе пальчиком.

– Что? – наклонился он.

– Я описалась.

– Поздравляю, – закатил глаза он. – Теперь тебя будут звать «Эй, мокрые штаны».

– Вилли мокрые штаны, – поправила она. – Вынеси меня из зала.

– Держи карман шире. Буду я…

В этот момент Кенинн вцепилась ему в руку и поволокла на танец. Родион вырвался, подхватил Вилли в мокрых панталонах на руки и целеустремленно покинул танцевальный зал под видом заботы о ребенке.