— А с чего бы этому вашему дачнику собирать у себя весь сброд? — живо спросила Злата, которую весьма заинтересовал этот разговор.

— Так яны ж у яго там толькi што не жывуць! I на агародзе працуюць, i па хазяйству, i прамышляюць разам — i усё за самагонку!

— И лес воруют? — вырвалось у Полянской.

Тимофеевна лишь рукой махнула.

— Усяго хватае! — только и сказала Лешина бабушка.

Полянская прикусила нижнюю губу. Она не очень хорошо знала Гуза и Серака, а тем более Сашку или Юрку, но в такой маленькой деревне, как Горновка, они все же сталкивались. А той ночью, она, конечно, не смогла кого-то рассмотреть или узнать, но вряд ли Серак или Гуз могли быть замечены в столь рискованном деле. Да хотя бы потому, что ни у кого в Горновке не было трактора. И если б они и отправились воровать лес, запрягли бы лошадку Максимовны. Нет, девушка все больше пыталась уверить себя в том, что люди, промышляющие той ночью, были чужаками. Может быть, они были из соседней деревни или вообще из районного центра. Мало ли, проезжали мимо, присмотрели бревна и решили своровать.

Вот только одно не укладывалось у Златы в голове: случившееся той ночью в доме бабы Мулихи. Ее могли убить, пригрозить, заставив замолчать… Вместо этого… Было темно, и он не мог ее разглядеть, а меж тем вел себя так, как будто, наконец, дав волю желанию, овладел именно ею. А значит, он знал ее, видел… Но кто же он? От всех этих мыслей у Златы разболелась голова, и она постаралась ни о чем не думать, чтобы не портить себе настроение.

Они пробыли у Тимофеевны недолго. Попробовали мясной рулет с черносливом, выпили чая с булками и отправились к Полянским.

На землю медленно опустились мягкие весенние сумерки. Остро пахло сырой землей и едва уловимо дымом от костра. В зарослях акации подал голос соловей, а лягушки в копанке за огородами устроили концерт хорового исполнения.

В доме во всех окнах горел свет, в саду вился в небо дымок, а родственники дружно заканчивали последние приготовления к Всенощной.

— Златка, ну куда вы с Лешкой подевались? Как пошли, так и пропали! — обернулась к ним Анька, когда они вошли в дом. — Папани уже костер разожгли, а мы здесь на стол накрываем! Злат, я ноутбук поставила на зарядку.

— Что, смотрела, пока не разрядился?

— Ну, а что мне оставалось делать, у тебя там много всего интересного! А к телику ведь не пробиться, да и что там показывают вообще? Ой, Златка, не знаю, как ты здесь без кабельного телевидения будешь жить!

Полянская покосилась на Лешу и решила промолчать. За все прошедшие дни она устала что-то доказывать и объяснять родственнице.

Мама и тетя Люда скоро вынесли на стол под виноградником все приготовленное и позвали детей. Мужчинам и себе припасли бутылку водки, а девчонкам и Блотскому купили белого вина.

Быстро выгорел костер, и на импровизированном мангале, сложенном из кирпичей, стали жарить шашлыки. Водка быстро закончилась, и из своих запасов мужчины достали бутылку дешевого вина (не иначе как сегодня в автолавке закупили) и, опорожнив ее, первыми отправились спать. Женщины еще немного посидели и ближе к полуночи тоже ушли. Анька, таинственно подмигнув Злате и Лешке, сбегала в дом и вскоре вернулась с еще одной бутылкой вина. Оказалось, она его из города привезла, так, на всякий случай, зная, что здесь не купишь такого. И вот этот случай представился. Они подбросили в костер еще дров, чтобы не замерзнуть, так как ночи в это время года все же еще были холодными, и, неторопливо потягивая белое вино, продолжили сидеть, болтать и смеяться.

Скоро и Аньку стало клонить в сон.

Когда она ушла, Леша и Злата еще посидели немного, ожидая, когда костер догорит, потом залили его водой и решили расходиться.

Злата пошла проводить Блотского. Простившись и договорившись встретиться завтра, они расстались у калитки. Вот уже ночь поглотила молодого человека, но девушка не торопилась уходить.

Все стихло давно, оттого, наверное, звуки музыки и пьяные крики слышались слишком отчетливо. Тимофеевна не ошиблась: у дачника вовсю отмечали Всенощную, устроив настоящий дебош.

Девушка постояла немного у калитки, терзаемая противоречивыми чувствами, и все же не вернулась в дом. Наверное если бы она не выпила сегодня столько вина, то прислушалась бы к голосу разума и мысль пройтись в другой конец деревни не ударила бы в голову. Алкоголь притупил чувство опасности. Она чувствовала себя смелой и решительной, потому и пошла потихоньку по деревне.

Леша давно скрылся за калиткой. Проходя мимо его дома она видела, как в одном из окон загорелся свет.

Девушка прошмыгнула мимо дома Блотских и почти на цыпочках подобралась к маленькому дому дачника. Впрочем, все ее предостережения были совершенно излишни. Даже если бы она цокала каблуками по асфальту и барабанила в калитку кулаками, ее вряд ли бы услышали. Музыка оглушала. Их гулянка, казалось, достигла апогея. Здесь ей опасаться было совершенно нечего, правда, и увидеть что-либо через забор не представлялось возможным, как бы Полянская ни старалась. Девушка прошла немного вперед, прикидывая, как бы ей подобраться к ним со стороны огорода, но музыка внезапно смолкла. Злата испуганно застыла на месте и оглянулась.

— Так. все, ребята! Гулянка закончилась, давайте по домам! — раздался в тишине громкий мужской голос.

— Дорош, ну ты че?… — послышалось в ответ пьяное бормотание.

— Так Толик, правда давай уже домой! — взвизгнул женским голос, принадлежавший, несомненно, Алке Масько.

Злате хватило секунды, чтобы выйти из ступора и сориентироваться. Она бросилась к обочине и прижалась спиной к забору как раз напротив домика дачника. Кажется, его назвали Дорошем.

— Алка, а ты мне тут не командуй! Дорош, завтра ж такой праздник! Дай с собой!