– Скажи мне Молли, – громко спросил Гарри. Стоявшие у окна школьники подняли глаза от страниц учебника и смотрели на обоих. – Знаменитый древнегреческий философ Аристотель является основоположником какой территории возникновения государства?

– Что? – непонимающе захлопала глазами Молли.

– «Что» – это не ответ.

– Какой еще Аристотель?

– Гуго Гроций. Как, по его мнению, возникло государство? – продолжал Гарри.

– Я даже не знаю кто это! – Молли начала всхлипывать.

Гарри обреченно раскинул руки в стороны, едва не задев пробегающего мимо школьница из второго класса.

– Это начало, Молли. Самое начало курса. Дисциплина называется правоведение. Вон у тех ребят есть учебник, – Гарри показал на школьника с Фемидой возле окна. Тот ответил ему удивленным взглядом. – Представляешь, в этой школе учат правоведению. И представляешь, учу этому я.

– Я еще не прохожу правоведение! – воскликнула Молли.

Гарри улыбнулся. Его холодный взгляд сменился на добродушный и понимающий. Он наклонился к девочке и тихо, чтобы их никто не услышал, медленно проговорил:

– Я знаю. Правоведение у тебя начнется уже через два года. И эти вопросы я задам тебе на первом нашем уроке. У тебя достаточно времени, чтобы подготовиться, Молли. Вполне справедливо для стен школы с углубленным изучением права. Ты согласна?

– Да…

– Да, что?

– Да, мистер Балдер.

Молли что-то еще проворчала, но Гарри не стал обращать на нее внимания.

– Вот и славно. Люблю приятные беседы.

– Я тоже, – буркнула Молли.

– Кстати тебе пора на урок, – спохватился Гарри. – А мы стоим тут и обсуждаем гагар. Это не дело, Молли. Беги скорей, не то опоздаешь!

– Мы обсуждали совсем дру…

Громкий и протяжный звонок прервал обиженный голос Молли и прокатился по всему коридору. Школьники как по команде похватали брошенные на пол рюкзаки и поспешили в кабинеты. Кто-то в спешке въехал Гарри по ноге своей сумкой, но он не обратил на это внимания. Молли больше упрашивать не пришлось. Он исчезла из поля зрения Гарри также внезапно, как и появилась. Убедившись, что она убежала, Гарри нагнулся и потер только что ушибленную ногу.

Его разговор с Молли состоялся прямо возле приемной директора.

«Надеюсь новый директор не слышала, как я кошмарю в школьном коридоре невежд», – усмехнулся про себя Гарри.

В целом он был доволен беседой с Молли. Возможно, сегодня он направил ее на более правильный путь. Всяко лучше, чем продолжить отпускать язвительные речи.

Гарри быстро освободил голову от воспоминаний по прошедшему разговору с Молли и поднял взгляд на дубовую дверь с табличкой «Директор: …». Имя и фамилия прошлого директора Карла Ноквилля уже были стерты. Новая надпись пока не появилась.

– Да, Карл. Что же ты нас с Мэттом покинул, – пробормотал Гарри и громко постучал в дверь.

На стук никто не ответил. Обычно секретарь Карла с красивой природной внешностью Эйвери громким голосом разрешала зайти в приемную. В подобной ситуации Эйвери не было слышно только тогда, когда дверь была закрыта. Значит в приемной никого нет, как и в кабинете директора. В другой ситуации дверь в приемную оставалась открытой, но Эйвери уже не было, так как Карл отпустил ее домой, но сам остался работать в своем кабинете. Обычно это происходило вечером. Но ведь сейчас день. Дверь должна быть открыта, следовательно, Эйвери должна быть на месте и дать понять Гарри, что ему можно войти. Гарри постучал еще раз, но не так сильно, как в первый. Было бы не вежливо. Ответа вновь не последовало.

– Очень странно, – пробубнил себе под нос Гарри.

Он выждал еще около пяти секунд и вновь громко постучал. Затем решительно схватил ручку двери и потянул на себя. Дверь оказалась не запертой. Он шагнул в приемную.

– Эйвери, привет! – поздоровался Гарри, переступая порог. – Как твои…

Эйвери сидела за столом напротив двери, закрыв свое молодое и красивое лицо руками. Ее светлые волосы были растрепаны. Несколько из них прилипли к намокшей шее и небрежно падали в область груди на белую футболку, элегантно сочетающуюся с ее серым деловым пиджаком. Светлый оттенок пиджака выдавал следы упавших на его лацканы капель. Тело Эйвери непрерывно дрожало и содрогалось. Гарри понял, что ее шея и пиджак намокли от слез. Эйвери тихо плакала, стараясь не разрыдаться навзрыд.

13

– … дела.

Первой его реакцией на увиденное стали смятение и растерянность. Он тысячи раз наблюдал женские слезы. В конце концов он штатный психолог управления полиции Фликер-Хилла. Но видимо рыдающая юная Эйвери, которую Гарри знал уже несколько лет, не была для него той обычной, чьи слезы никак не тронули бы его.

– Эйвери, что стряслось? – ошарашено спросил Гарри.

Эйвери замахала на него рукой, прикрывая второй размазанную тушь и опухшее от слез лицо. Он отвернулся, давая понять, что не станет на нее смотреть в таком виде. Гарри подошел к кулеру. Набрав в пластиковый стаканчик холодной воды, он протянул его Эйвери. Она вновь замахала на него рукой так и не в силах сказать хоть слово.