Вскоре слух Уэнсдей уловил и голос шерифа: он разгонял всех, кто решил остаться. Она могла бы бегом скрыться, чтоб не попадаться на глаза отцу Тайлера, но это было бы неправильно. Просто взять и, как эта глупая серая масса, уйти на занятия, не разобравшись в произошедшем. Кто-то убил ученицу — про такое просто взять и забыть нельзя.

Игнорируя шум и гам вокруг, Уэнсдей опустилась на колени пред убитой, пытаясь запомнить все важные детали: положение тела, количество крови и форму надрезов на руках. По количеству неровных лоскутов кожи и мяса она быстро определила: убийца — не мастер. Может быть, новичок. Или это его особый почерк… Земля всяких извращенцев носила.

Уэнс нахмурилась, думая уже достать телефон из портфеля — эта штука могла в деталях запечатлеть Бьянку. Погибшую Бьянку…

Секундная слабина дала свои плоды: ей не хватило времени сделать фото.

— Эй, Аддамс, убирайся, — шериф появился прямо за её спиной.

Но Уэнсдей успела передать карманный компьютер Вещи — тот как раз прятался в её рюкзаке. Главное, чтоб успел незаметно ускользнуть. Он, конечно, достаточно умный, чтоб оставаться незамеченным, но на месте убийства в принципе безобидной сирены хотелось быть начеку на счёт всего. И не доверять даже навыкам Вещи.

— Бьянка была моей подругой, — выпалила девочка и, нахмурившись, обернулась к шерифу.

Самой себе она поклялась, что эмоциональный выпад — не более чем стратегия, чтоб отвлечь внимание на себя.

— Ты ей даже не родственница, — заметил мужчина. — Так что убирайся с места преступления.

— Дайте попрощаться с девочкой, — вмешался Ксавье, и Уэнсдей даже удивилась: думала, он, как и все, сдался и ушёл. Хотя его голос дрожал и надрывался, как у обиженного ребёнка — ещё немного, и убежал бы плакать в одиночестве.

Но, к удивлению Уэнс, парень остался на месте, хотя держал руки за спиной, а корни его длинных волос взмокли от пота. А красные глаза, как у безумца, готовились в любое мгновение выскользнуть из орбит.

— Мы не глупые, расследованию не помешаем. Отпечатков или чего-то другого, эдакого, мы не оставим, — продолжил он, и его голос вконец охрип: он громко, как умирающий туберкулёзник, прокашлялся.

— Так, как тебя… Торп, не морочь мне голову. Живо вон! Все! — мистер Галпин снял шляпу и почти взревел: так делает отчаявшийся зверь, загнанный в ловушку.

— Не будьте такими бессердечными! Дайте попрощаться с ней! — этот голос Уэнс никак не ожидала услышать: Энид, обнимаясь со своим парнем, громко всхлипывала, косметика радужными разводами размылась по лицу, но соседка была настроена решительно.

Занимательное сочетание. Может, как-нибудь пригодится для книги.

Словесная перепалка между Донованом и студентами продолжалась, но Уэнсдей не стала встревать в полемику. Пользуясь ситуацией, она напоследок ещё раз осмотрела тело убитой подруги и отыскала взглядом Вещь: тот скрылся за густой листвой с зажатым меж пальцев телефоном.

Отлично: вмешательство друзей ненамеренно упростило дальнейшее расследование. С фотографиями у неё было достаточно материала для детального изучения. Быть может, она ничего на них не найдёт — такой вариант хороший детектив тоже не должен исключать, — но шанс на нахождение новых важных деталей оставался.

— Я сейчас вас всех арестую за вмешательство в ход расследования, — распознала Уэнсдей средь гомона.

Она незаметно кивнула Вещи и поднялась с колен, состроив обычное пассивно-агрессивное выражение лица. С ним удобнее всего выбираться из всевозможных ситуаций. Даже из таких простых, как перепалка с дотошным шерифом. В которой она даже почти не участвовала. Просто сидела на коленях перед трупом и раздражала отца Тайлера — ничего критичного. Даже как-то скучно.

— Ладно, я и вправду опаздываю на урок, — она вперила взгляд в пустоту и пошла прочь.

— Неужели ты поумнела?! — восторженно воскликнул Донован и, улыбнувшись, обратно надел свою шляпу, напоминающую о его должности.

Вообще странное обстоятельство, как отца страшного чудовища не отстранили от полицейской должности. Уэнсдей до начала семестра была почти уверена, что ему на замену придёт кто-то другой. Но, похоже, в Джерико слишком уж мало людей. А никто извне не захотел бы обзавестись работой шерифа в окрестностях печально известного Невермора. Весьма логично, но слишком скучно. Хотелось смены обстановки с новым шерифом, которого ничего не роднило бы с Тайлером.

— Вы мне просто надоели, — не оборачиваясь, заявила Уэнс. Но всё же затормозила и взглянула на шерифа с подобием улыбки: точнее, с пугающим оскалом. — Поэтому не советую меня тревожить. Кто знает, может, теперь и в ванных водятся пираньи, — не дожидаясь ничьей реакции, она развернулась на каблуках и думала пойти дальше.

Но чья-то высокая фигура преградила ей путь. В мыслях даже промелькнуло, а не воскресла ли директриса Уимс, но глупое предположение мгновенно исчезло: на тропинке стоял широкоплечий статный мужчина, чьё лицо, поросшее несколько рыжеватой косматой бородой, делало его похожим на чародея из глупых сказок для глупых детей. А его озорные тёмно-синие глаза и причмокивающие губы только усиливали это впечатление. На фоне этого шутовского лика строгий костюм из пиджака, жилета под ним, застёгнутой до последней пуговицы рубашки, чёрного галстука и таких же брюк смотрелся нелепо.