— Я знаю, вам сейчас очень тяжело, — сказал инспектор Уэстон. — Мы вам вполне сочувствуем.

— Хоть бы все поскорее выяснилось, — сказал Тим. — Эта злополучная девчонка, Виктория… О, мне не нужно бы так говорить о ней… Она была очень работящая, Виктория. Но здесь должна быть какая-то совсем простая причина, что-нибудь вроде романа или интрижки. Возможно, ее муж…

— Джим Эллис не был ее мужем, по-видимому, они просто жили вместе.

— Хоть бы все скорее выяснилось, — повторил Тим. — Извините, вы хотели о чем-то спросить меня.

— Да. О вчерашнем вечере. Согласно медицинскому заключению, Виктория Джонсон была убита между десятью тридцатью и полуночью. Алиби при сложившихся обстоятельствах доказывать очень нелегко. Люди танцуют, перемещаются, спускаются с террасы, возвращаются назад. Выяснить что-либо очень трудно.

— Полагаю, что так. Но вы определенно считаете, что Виктория была убита одним из гостей?

— Ну, мы учитываем и эту возможность, мистер Кендал. Но вас я бы особенно хотел спросить о заявлении одного из ваших поваров.

— Да? Который? Что он говорит?

— Я понял, что он кубинец.

— У нас двое кубинцев и пуэрториканец.

— Этот человек по имени Энрико заявляет, что ваша жена прошла из ресторана через кухню и вышла в сад, имея при себе нож.

Тим широко раскрыл глаза.

— Молли, с ножом? Да с чего это вы взяли? То есть, я хочу сказать, вы ведь не думаете?.. На что это вы намекаете?

— Я говорю о времени перед ужином, когда народ еще не собрался. Я полагаю, что было около восьми тридцати. Сами вы находились в зале и говорили о чем-то с метрдотелем Фернандо, так?

— Да, — Тим сосредоточился, — я помню.

— И ваша жена вышла на террасу?

— Да, — согласился Тим. — Она всегда выходит проверить сервировку. Иногда официанты могут положить что-нибудь не так, забыть, например, какие-нибудь ножи. Вероятнее всего, так и было. Наверное, она как раз пересчитывала ножи, и у нее в руках мог остаться лишний нож или, там, ложка.

— Значит, с террасы она прошла в зал. Она говорила с вами?

— Да, мы перебросились парой слов.

— Попробуйте вспомнить, что она сказала.

— По-моему, я спросил ее, с кем это она разговаривает — я слышал снаружи ее голос.

— И она ответила вам, кто это был?

— Грегори Дайсон.

— А, да, он упоминал об этом.

Тим поднялся.

— Я понял, что он к ней приставал. Он вечно к кому-нибудь цепляется. Меня это разозлило, и я сказал: «Черт бы его побрал!», а Молли засмеялась и ответила, что еще ему покажет. В таких делах она большая умница. Вы ведь знаете, у такой девушки, как Молли, тут довольно сложное положение. Гостей обижать нельзя, но она умеет, с недоумением пожав плечами, просто посмеяться. А Грегори Дайсон не может не распускать рук, если он видит красивую женщину.

— Она с ним повздорила?

— Нет, не думаю. Скорее всего, как я и говорю, она подняла это на смех.

— Вы не могли бы сказать точно, был в руке у нее нож или нет?

— Я не помню… Почти уверен, что не было… Нет, совершенно точно, не было

— Но вы только что сказали…

— Послушайте! Я имел в виду, что когда она была в кухне или в зале, она могла взять какой-нибудь нож. Но я могу вас полностью уверить, что когда она вернулась в зал, у нее в руках ничего не было. Совсем ничего. Это совершенно точно.

— Понятно, — сказал Уэстон.

Тим напряженно смотрел на него.

— К чему, черт возьми, вы клоните? Что сказал этот чертов осел Энрико… Мануэль… как его там?

— Он сказал, что ваша жена прошла через кухню, она была чем-то расстроена, и в руке у нее был нож.

— Он слишком драматизирует.

— А после этого вы говорили с вашей женой во время ужина или позже?

— Нет, насколько я помню, практически нет. Я был слишком занят.

— А во время ужина она была в зале?

— Я… о, да, мы всегда находимся среди гостей. Приходится за всем присматривать.

— А вы с ней вообще говорили?

— Нет, не думаю. Мы оба, как правило, очень загружены. Даже не всегда замечаем, что делает другой, и времени разговаривать у нас нет.

— Значит, вы совсем не помните, что вы с ней разговаривали до тех пор, пока тремя часами позже она не поднялась на террасу после того, как обнаружила тело?

— Для нее это был страшный шок. Это ее совершенно убило.

— Я знаю. Это весьма непривлекательно. Как она оказалась на тропинке к пляжу?