Ярославль

Артем

С трудом приоткрываю тяжелые веки, щурюсь от яркого света и медленно двигаю зрачками по незнакомому помещению.

Я машинально пытаюсь встать, но тело кажется настолько тяжелым, как будто на него положили бетонную плиту, а голова болит так, словно череп распиливают пополам.

– Тише-тише, не двигаемся, - с троекратным эхом звучит женский голос.
– Вам нельзя делать резких движений.

– Где я?
– хрипло изрекаю, и не узнаю свой голос.

Продолжая щуриться от света, обвожу помутневшим взглядом белые стены. Справа от меня стоит девушка, но и ее я вижу размыто - ее одежда кажется мне большим белым пятном.

Не могу повернуть голову. Такое чувство, что она весит целую тонну.

– Вы в больнице, - осторожно произносит девушка.
– Вас привезли к нам после аварии.

«Какая авария?» - пытаюсь сообразить я, но мой мозг, кажется, в данный момент работает как старый процессор.

Пытаюсь вспомнить хоть что-нибудь, но в памяти огромная черная дыра.

– Три недели назад вас доставили сюда в крайне-тяжелом состоянии, - как сквозь вату в ушах слышу голос девушки.

– Три недели?
– спрашиваю, едва шевеля губами, и пытаюсь заставить свой мозг заработать.

Я не понимаю, как произошла эта авария.

Куда я ехал?

– Василий Викторович, он пришел в себя, - говорит девушка и рядом со мной появляется еще одно большое белое пятно.

– Я ваш лечащий врач, - произносит доктор и светит в мои глаза фонариком.
– Вы помните, что с вами произошло?

– Нет…

– Можете назвать ваше имя?

– Артем.

– Хорошо-о… - протягивает доктор.
– Фамилия?

– Ремезов.

– Кем работаете?

– Адвокатом.

– Где живете?
– как на допросе спрашивает он.

– В Москве.

– Куда вы направлялись в тот вечер, когда произошла авария, помните?

– Нет, не помню.

В моей голове только один вопрос. Я задаю его доктору и, закрыв глаза, задерживаю дыхание.

– Кто-нибудь кроме меня пострадал в этой аварии?

– Нет. В машине вы были один. Вы, значительно превысив скорость, ехали по трассе, и, не справившись с управлением, врезались в бетонное ограждение. Сейчас вы находитесь в больнице города Ярославля. Наша больница оказалась ближайшей от места аварии.

Меня радует, что, кроме меня и бетонного ограждения никто не пострадал, но… я не могу понять, куда я так спешил?

Эта первая авария на моем счету. Я всегда ездил аккуратно, не превышая скорость…

Тогда что могло заставить меня гнать по трассе, сломя голову?

Может, я опаздывал на какое-то важно заседание?..

Даже если это так, то я не стал бы гнать. Это не в моем характере. Как и опаздывать, в принципе. Еще ни на одно заседание в своей практике я не опоздал…

– На какой трассе произошла авария?
– спрашиваю я.

– Авария произошла в сорока километрах от Ярославля. Вы направлялись в сторону Вологды.

«Вологды, - мысленно произношу я и пытаюсь сообразить, зачем я туда ехал.
– В Вологде живет только один человек, к которому я мог отправиться, но… с ней я давно порвал все отношения. Еще там есть несколько постоянных клиентов…»

Я пытаюсь воскресить в памяти последние дела, которые вел.

Всплывают заседания суда, разговоры с московскими клиентами, и даже вспоминаю ссору с прокурором, которая произошла во время одного из заседаний.

В голове складывается паззл из всех моментов, которые происходили до того, как я сегодня очнулся в этой больнице.

Но, мать твою, я не могу вспомнить, как садился за руль и ехал в строну Вологды!

Зачем?

На встречу с Вологодским клиентом?

А может, и не в саму Вологду ехал? Там же много отвороток…

«Давай, вспоминай!
– приказываю себе.
– Вспоминай, как сел в машину, как проехал Ярославль».

– Где мой мобильник?
– спрашиваю у доктора, пока он развязывает на моей голове бинт.

– Лежит среди ваших вещей, - подсказывает медсестра.
– Но дисплей у него полностью разбит.

– Что вас сейчас больше всего беспокоит?
– спрашивает доктор.

– Я хочу вспомнить, куда я так быстро ехал.

– Вспомните, - обещает доктор.
– Ретроградная амнезия часто встречается после подобных травм.