– Говорил, что все твое – мое, и что ты сам тоже мой. А по факту получается, что мое имущество где-то пропадает, а я даже не знаю где, и права спросить не имею?

Рейнард замирает. Что, не ожидал, получай вот! Думал, не запомню его пафосные речи? Только он один что ли может меня допрашивать?

На лице герцога расползается довольная улыбка. Такая, что бесит неимоверно.

– Чего улыбаешься?

Как довольный до ужаса кот, нализавшийся сметаны, такое сейчас выражение лица у Рея.

– Ох, нежности какие, не буду мешать! – Эдвард, присутствие которого я до этого момента не замечала, вскакивает с стоящего спинкой ко мне дивана и исчезает за поворотом в кухню.

Краска от стыда расползается по щекам.

– Юнис, может, повторишь еще раз? Ну, про то, что я твой?

Самодовольная улыбка во все тридцать два зуба. Хоть сейчас в рекламу зубной пасты!

– Не улыбайся, - грозно говорю я и топаю наверх. – Иди за мной.

– Всецело принадлежащий вам слушает и повинуется!

Хорошее настроение у Рея скоро исчезнет словно его не бывало. А пока пусть идет сзади, напевая себе под нос незнакомую мне мелодию.

Скоро и моя песенка будет спета.

– Значит, ты была во дворце…

Сжимаюсь в кресле после своего чистосердечного признания. Надежда на это смягчающее наказание обстоятельство не оправдалась.

– И виделась с ее величеством…

Ох, мамочки. Кто это говорил, что он – мой? Я была не в себе. Мне такой злой герцог не нужен, как возврат оформить? Галя, отмена!

– И даже узнала кое-что совершенно секретное об императорской семье.

Понять и простить! И отпустить!

– Выслушала их просьбу о помощи…Юнис, мы вряд ли сможем отказаться. Не помочь в таких обстоятельствах и поставить под угрозу продолжение правящего рода – это же измена.

Рейнард хмуро обдумывает мой рассказ.

– Но обеспечить ребенку безопасность, значит, поставить под удар нашего собственного…Кхм, я имею в виду нашу племянницу, ребенка семьи Эккарт. Если Доминик ее признает сейчас, то все беды упадут на нас. Лучше бы он отправил свою супругу куда-нибудь подальше от столицы до самых родов…Я понимаю его как мужчина, но как дядя Рины должен ставить ее интересы выше всего прочего и эта ситуация…

Ингрид беременна. И в этот раз ребенок непременно должен выжить. Чтобы перевести все стрелки от себя, они хотят признать наследницей Сабрину и пусть дворяне будут заняты ею, пока, сказавшись больной ее величество доходит срок и родит.

Жестоко.

Так осторожно оградили Сабрину от бед, даже дядюшку Гордона, словно бешеную шавку отозвали, после известий о родстве девочки с императором, а как появилась возможность воспроизвести настоящего наследника, решили воспользоваться племянницей как щитом.

Но у меня есть сердце, понять тоже могу, после выкидыша эта беременность – настоящее благословение и чудо – чего не сделаешь для собственного ребенка, особенно от любимого человека.

– Верно, - киваю я Рею. – Мы не можем не быть предвзятыми.

Сабрина уже год живет в этом доме, она мне родная, в отличии от императорской четы. Рейнард, кажется, пусть и немного времени прошло после его возвращения, но успел привязаться к девочке. Балует ее, нельзя было не заметить, что игрушек и нарядов у племяшки появилось больше, чем было до того, как вернулся герцог.

– Но должен быть и другой выход.

Магическая башня не вмешивается в дела империи и в целом в политику. Но Дамиан мой друг. Если его хорошо попросить, сможет он забрать Сабрину к себе, не навсегда, а на время?

Я не знаю, хватит ли сил сейчас у Эккартов, чтобы выстоять под натиском всей аристократии. Исподлобья рассматриваю Рейнарда.

Он пока что не вернул себе всю былую мощь и репутацию.

Просить помощи у Дана, значит, признать, что собственный муж ни на что не годен, не способен защитить собственную семью. Но и рисковать жизнью Сабрины…непозволительно.

Кусаю губу так, что ненароком прокусываю ее до крови.

Рейнард встает и сделав пару шагов оказывается рядом, опускается на колени передо мной, заглядывает в глаза снизу вверх. Хорошо иметь такие длинные ноги.

– Все будет хорошо.

Теплая рука касается моей.

– Почему ты не можешь мне довериться? Я кажусь тебе настолько слабым, что ты не хочешь даже говорить мне, куда идешь, предпочитая самой столкнуться с трудностями?

– Я не люблю проблемы, но они сами ко мне приходят, - отвечаю слабым голосом.