Я замираю. Не думала, что он размышлял над этим делом так серьезно. В груди разливается приятное тепло. Вообще необычно, что мы работаем вдвоем на одной стороне. Раньше я всегда была одна и защищала собственные интересы, преодолевая невзгоды, самостоятельно.

После слов Рейнарда Мелвин хмурится и поджимает губы, серьезно размышляя над сказанным. Сейчас и не скажешь, что в личной жизни у них с герцогом есть несведенные счеты.

– Юнис, может быть, чаю? У меня есть твое любимое печенье, я запомнил с прошлого раза. Нам предстоит долгая беседа, - Мелвин вдруг расцветает улыбкой.

Кошу взгляд в сторону мужа. Рано я обрадовалась. У него на челюсти выступили желваки, но в остальном Рей держит себя в руках. Дразнить его еще больше не хочется, так что предложение хозяина кабинета вежливо отклоняется.

Мир стремительно движется вперед. Молодое поколение находит несправедливым нынешнее перераспределение благ, свою ограниченность из-за рождения в семье, которую они не выбирали. Они смотрят на дворян, которым все преподносится на серебряной ложечке и негодуют, но сдерживают недовольство. Так и копится народный гнев.

Отчего-то мне вспоминается Нейт. Он был тем еще подонком, но какая-то доля правды была в его речах. Через несколько лет таких как он будет становится только больше. Обозленных на аристократов, их предводителя- императора, и решивших, что им терять уже нечего.

Школы для всех, университеты, программы по поддержке выходцев из народа и малообеспеченных, равные права, отмена льгот для дворянства, одинаковая налоговая ставка для всех и прочее, прочее…Этот мир еще подобного не видел.

Возможно, что Рей прав и сам Доминик хотел для своих подданых блага, но встретил сильное сопротивление, вдобавок, пострадала его семья и император отказался от подобных мыслей, пытаясь хоть немного сдержать дворянство и этим же вызывая только большее его негодование.

Мужу как истинному герою и коренному жителю этой реальности виднее, какое будущее будет лучше для страны и ее населения. Привычные для меня основы демократии здесь только на стадии зародыша. И я не считала себя той, кто должна спасти всех и что-то изменить, просто приспособилась под условия новой жизни, понимая, что не мне здесь менять государственный строй. Ни нужных знаний, ни возможностей у меня для этого нет. Да и поддержки тоже.

Не было. До появления его светлости.

После встречи с Мелвином мы возвращаемся в экипаж. Конкретного ничего так и не решили. Я только ощущала напряжение между двумя мужчинами. К счастью, больше Мелвин никак герцога не провоцировал. Это он только наедине может вести себя так раскованно, но когда тема касается дел, то этот молодой человек сама серьезность. Однако даже так, все прошло куда лучше, чем я рассчитывала.

– Мы куда? Это не дорога домой, - выглядываю в окно движущейся кареты и замечаю, что мы движемся вдоль торговой площади. Темнеет, зажигаются фонари и вообще атмосфера напоминает воодушевленное настроение приближающихся праздников.

– Да, - Рейнард потирает шею и отводит взгляд. – Эм, Юнис, ты не голодна? Мы могли бы поужинать в одной ресторации, я хорошо знаком с их кухней…

– Зачем? Мы же возвращаемся в поместье.

Я хмурюсь. Чего это на него нашло? У нас тоже повар не абы какой, готовит прекрасно, жалоб не поступало, да и Фелисия экспериментирует и результаты более чем успешные.

– Если ты так хочешь, то ладно.

Кажется, до меня постепенно доходит, что подразумевается под этим приглашением. Это…неужели свидание? Какой-то у нас неправильный порядок. Сначала была свадьба, потом первая встреча, потом поцелуй и теперь вот свидание.

Герцог кивает, пытаясь сдержать довольную улыбку, и отворачивается к окну. Я вижу, как подрагивают уголки его губ.

Как только карета тормозит, его светлость порывается с места и открывает передо мной снаружи дверь, подает руку, чтобы я вышла и поправляет заботливо капюшон, снег продолжает заметать столицу.

Дверь ресторана перед нами распахивает швейцар, обо всех организационных моментах Рейнард заботится сам. Мы занимаем столик у окна вдали от остальных гостей. Беру себя в руки, чтобы возвести хоть какую-то преграду от этого обжигающего янтарного взгляда.

– Это было любимым местом моей матери. Ей нравились здешние десерты, как и ты, она была той еще сладкоежкой. Джаред унаследовал эту черту от нее, - Рей улыбается, вспоминая прошлое.

Рада, что он решил вдруг поделиться таким небольшим, но значимым для него фактом. Может, тоже стоит что-нибудь рассказать…Но что я могу поведать ему, чтобы не вызвать подозрений на свой счет? Воспоминания мои и воспоминания той Юнис – совершенно разные.

– Юнис?

Из размышлений меня вырывает голос Рейнарда.

– А? Прости, я немного задумалась.

Нам проносят заказанные ранее блюда. Ужин проходит в неловкой тишине. Десерт тоже оказывается просто потрясающим, я рада, что удалось впервые за долгое время поесть вне дома. Но атмосфера совсем не та.

Из-за меня.

– Точно все в порядке? Ты переживаешь по поводу того, что сказал Мелвин? Или из-за Сабрины? – обеспокоенное выражение лица ему не идет.