Шрифт:
«Да, Рейнард, продолжай оправдываться!» – кричит голос совести. «И ни при чем здесь то, что близости с женщиной у тебя не было давно, а эта леди очень даже в твоем вкусе!»
Не просто красивая, еще и на язычок острая. Не знаю, как назвать нашу беседу, но от этого разговора получаю странное удовольствие.
Когда все заканчивается, даже становится как-то жалко. Я бы не против повторить. Помогаю девушке встать и рассматриваю ее краем глаза внимательнее.
Нет. Думал, может узнаю, но мы точно в прошлом не пересекались.
– Ваша светлость! – кричит прибывший на место страж.
– Да! – отвечаю машинально.
И не я один.
К девушке могут так обращаться только если она замужем. За родовитым дворянином к тому же. Душу на корню нелепое чувство разочарования.
Переглядываемся с девушкой, нет с ее светлостью и только сейчас я замечаю, что повязки на моем лице уже нет. Капюшон тоже перекосился.
Кошачьи карие глазки, вздернутый нос и рассыпавшиеся из прически каштановые волосы, в которых запуталась золотая медь, а ростом действительно мелковата. А может это просто я великан.
– Рейнард? – прищуривается незнакомка, на лице мелькает узнавание и следующий за ним шок.
Меня словно под дых ударили. Едва держусь чтобы не отшатнуться. Она словно ведьма! Произнесла мое имя и получила надо мной непонятную власть. Не уверен, что такое вообще возможно, но меня словно околдовали, вот на что похоже это чувство.
Но мы разве знакомы?
– Герцогиня! – подает голос стражник. Нашел меня подозрительным элементом.
«Герцогиня», - перевариваю это обращение к девушке. Других женщин рядом нет. Значит, это может быть только она.
Из трех герцогов империи один давший клятву верности покинувшей его супруге вдовец, другому десять лет и от его имени юридические действия совершает регент, а третий и единственный при жене…это я.
Юнис?
Стоявшая передо мной сильно отличалась от того, что я представлял.
Семья Юнис хотела денег. Я хотел сохранить свое имя и репутацию.
Юнис заняла место моей супруги и получила право распоряжаться счетами и строить из себя благородную, живя в поместье Эккартов и нося эту фамилию.
Пока она не просит большего и не наглеет, не вредит семье и мне, я позволял ей спускать золото на наряды и украшения. Это был чисто деловой брак. Все счастливы. У меня не было времени и желания проводить время с женой и вообще обращать на нее внимание. После плавания я планировал заплатить щедрую компенсацию и развестись по обоюдному согласию.
Единственным впечатлением о новоиспеченной герцогине было то, что она оказалась слишком шумной, слишком накрашенной, слишком расточительной, слишком дикой. Любила кричать на людей и крушить вещи, разбивать посуду и вечно оставалась недовольной.
На свежем личике этой девушки не было ни грамма макияжа. Она приятно пахла, уголки губ были будто ты приподняты даже когда она не улыбалась, хорошо держала себя в такой опасной ситуации и ни разу не повысила голос.
Я не успеваю ничего сказать, когда девушка, Юнис, резко бледнеет. Ее взгляд направлен куда-то вниз. Она поднимает руку и сжимает ткань платья на груди, дышит тяжело, словно каждый глоток воздуха дается ей нелегко.
Она ранена. Меня переполняет беспокойство. Не успеваю сделать шага вперед, как, произнеся несколько несвязных слов, моя жена – самому непривычно от этого обращения – вдруг закрывает глаза и теряет сознание. Успеваю ее подхватить, чтобы она не поранилась, рухнув на землю.
Гремит гром. На землю падают первые капли, поначалу моросит, но дождь усиливается.
– Эй! Руки прочь от герцогини Эккарт! Ты кто такой? – столичный страж в синем мундире оказывается рядом.
А с ним и троица рыцарей из неизвестного мне ордена с суровыми лицами. А, то была охрана Юнис.
Я снимаю капюшон свободной рукой, второй, крепко прижимаю к себе тело девушки в защитном жесте, не имея намерений отдавать, словно у меня забирают.
– Я…ее муж.
«»»»
Рейнард: Единственный при жене…это я.
Автор: Ага, не вижу повода для гордости, ты ее даже не признал.
Юнис: ... (обиделась и отказывается разговаривать).
Автор: Дорогая, я на твоей стороне. Идем, сбежим вместе в закат…
Рейнард снимает с пояса кинжал.
19
Из-за угла соседнего здания что-то вспыхивает.
– Не пускать сюда прессу! Явились – не запылились, варрховы бумагомаратели! Оцепить площадь!