– Значит, если подытожить, вы говорите, что наш дядя Гордон стоит за покушением на брата, а также это на него работал Уоллис, и начиная от ордена Джареда и заканчивая проблемами в компании, все беды в семье были его рук делом? Я правильно понимаю?

– Да. Но еще я говорила…

– А также, - перебивает ее братец в этот раз строго, вся юношеская спесь покинула его взгляд, будь я на месте Шарлотты, не выдержал бы такой холодности: - Вы также утверждаете, что с дядей заодно и герцогиня, жена моего брата, Юнис?

– Да!

– На каком же основании? – Эдвард вдруг приторно улыбается.

Шарлотта расслабляется.

– По городу ходят разные слухи, семья, что меня приютила, считает, что ее светлость опасна. Ее воззрения не соответствуют высшему обществу к тому же, не подозрительно ли легко она предугадывает события? Даже то, что герцог вернется, как могла она не колебаться? И, если честно, то, какая герцогиня сейчас, и какой она была до отбытия его светлости в прошлом году – разве не слишком разительны перемены? Как может человек так поменяться?

Воцаряется молчание. Но не потому, что слова этой девушки хоть сколько-нибудь оказались похожими на правду.

– И какие же у вас доказательства? Вы же знаете, что голословно обвинить человека, особенно столь высокого по положению, нельзя?

Слава богам, что я взял с собой Эда. У меня от злости нет сил мыслить здраво. С каких пор верность воспринимается как нечто подозрительное?

– Ммм, люди, которые меня приютили – это виконт Алрой и его супруга. Именно они и поведали о том, что едва ли узнают свою дочь. После замужества она прекратила с ними все связи. Это разве нормально, так поступать с родителями, что дали тебе жизнь и с такой любовью воспитали?

Сама простота. С такой легкостью настраивает людей против неугодных ей, считает свое понимание мира высшей инстанцией. Что за узколобость! Особенно меня бесят такие люди, которые свято верят в собственную непогрешимость и смотрят на мир под одним углом, не сомневаясь ни на грамм в собственной правоте.

– Виконтесса – мачеха. Настоящая мать моей жены умерла рано.

Шарлотта неловко переводит взгляд с Эда на меня, это для нее не новость.

– Ну, даже и так, женщина очень заботится о своей падчерице…

– Или же о ее богатстве. Кажется, виконт наделал карточных долгов. Почему бы вам не заняться лучше его просветлением, отчего не желаете помочь человеку, что так милосердно принял вас и позволил остаться в собственном доме? И почему же настолько любящие родители чернят собственную дочь, не находите странным?

– Ваша светлость! Это же в ваших интересах! Разве вы не подозреваете Юнис в…

– Для вас она герцогиня, как вы смеете произносить имя моей супруги словно вы ей ровня?! – рычу сквозь зубы.

Успокаивает только тот факт, что бить женщин нельзя. Ни при каких обстоятельствах.

Случись этот разговор сразу после моего возвращения, страшно представить, сколько ошибок сгоряча я мог совершить, потому что подозрения насчет супруги у меня в первые дни и впрямь имелись. Но они рассеялись окончательно, когда я прочитал статьи за весь прошедший год...Нет. Когда я выслушал ее рассказ, сам лично наблюдал, как она ведет себя с моей семьей, все встало на свои места окончательно.

Человек эгоистично выбирает для себя лучшее. И лучшим для Юнис было бы признать меня погибшим, развестись, и забрать половину имущества. А то, что она поступила иначе, с таким трепетом заботится о моей семье и даже подумала о том, как сохранить мой бизнес и землю, нет, как улучшить и то, и другое, привести к процветанию…говорит мне о том, что потерять настолько преданного, чистого и порядочного человека будет самой большой глупостью в моей жизни.

Девица всхлипывает. Можно подумать, я ее смертельно оскорбил. По щекам текут и падают вниз, словно сыплющийся с оборванной нити жемчуг, слезы. Только вот мне совершенно на них плевать.

– Н-но, я действительно говорю правду о вашем дяде! Виконт услышал в казино на окраине столицы, как один из пьяниц хвастался, что участвовал в покушении и что его заказчиком на самом деле является старший из дома Эккарт. Кто же это, как не Гордон Эккарт?

– Для только что прибывшей в империю вы на удивление быстро адаптировались, - замечает Эдвард, скрещивая на груди руки.

Снова, как же хорошо, что я взял его на этот разговор с собой. С этой девицей категорически нельзя оставаться наедине. Она опасна.

– Я всего лишь хочу отплатить вам за вашу доброту! – всхлипывает Шарлотта.

– Благодарите моего друга мага, а не меня.

Эдвард хмурится.

– Ваши деяния выходят за рамки простой благодарности. Как вы попали на прием? Неужто прокрались сюда тайно, чтобы встретиться с моим братом? Не может же это быть случайностью. И насколько я знаю, виконт и его жена не такие добросердечные люди, чтобы помогать первой встречной. Кто вы такая на самом деле?