Он показал мне стойку и велел повторять за ним. Я так и сделала. Он начал меня учить, действительно учить! Выпады, взмахи, под каким углом нужно наносить удар, как правильно держать нож, он час мне это рассказывал.

Сказать что я была удивлена, это ничего не сказать! Никто из них для меня не делал ничего подобного, но я чувствовала подвох и как оказалось не зря!

В один момент его взгляд изменился, глаза будто кровью налились, на губах появилась хитрая усмешка. И он стал быстро и резко атаковать. Это продлилось всего пару минут, но он успел изрезать меня всю! На бедре огромный порез и из-за раны вся моя нога была влажная от крови. На руках, животе, даже на спине, он оставил только мое лицо и кисти рук без порезов. Кровь моментально покидала мое тело. А он только гадко улыбался.

— Я сделал тебе одолжение, будь добра — сдохни! Тебе не место среди нас! Ты сама это знаешь!

Я не стала слушать, упрямо встала, опираясь на здоровую ногу, если можно было так сказать, хоть я не понимала от куда это упрямство, но я высоко подняла голову, не сказав ни слова и пошла в комнату, оставляя за собой кроваво-красный след на деревянном полу.

И только когда закрыла за собой дверь, позволила себе, обессилено завалится на дверь, было больно. Ужасно больно! Слёзы тихо лились из глаз, но я не издала ни звука, заставила себя перемотать раны. Порвала свою рубашку на лоскутки и затянула потуже раны. В глазах темнело, в голове ужасный бардак и очень хотелось пить. Я не думала что доживу до утра, но я очень хотела.

Через два дня ко мне пришёл Дорос Васкет. С видом будто меня сломили, как бы ни так. Не знаю каким чудом, но я все ещё была жива. Пока… Мой дух они сломить не смогли, но вот тело, я буквально чувствовала как жизнь медленно меня покидала. Раны начали загнивать и я понимала что обречена.

— Привет, маленькая Соло, — он называл так меня с первого дня, и я не знала откуда он узнал мое имя, да это уже и не важно. Он не называл меня полным именем, как меня называла мама, и меня это радует, на это имя я могу откликаться. Тем более я решила стать послушной и действительно им помогать. Не из-за того что меня изрезали до полу смерти, нет. Просто решила действовать иначе, если конечно выживу…

— Я знаю, ты у нас хранишь обет молчания, я даже не думаю, что ты помнишь как говорить, и я вижу что тебя сломали, меня это не радует, но тебе это было нужно. Я пришёл предложить тебе кое-что, но это будет в последний раз.

Я сидела и внимательно слушала его, он этого кажется не ожидал.

— Я разрешу выходить тебе на улицу, ты уже наверное забыла какое солнце на самом деле тёплое, — он старался говорить мягко и спокойно, — я кивнула, а он широко раскрыл глаза, улыбнулся и продолжил, — я разрешу тебе выходить в любое время, но первое: ты помогаешь нам с кражами, мы всему тебя обучим, и второе: ты никому не рассказываешь про то, чем мы занимаемся. Ты станешь самым преданным и верным членом нашей Команды. И твоя преданность главным образом будет обращена ко мне.

Он хотел добавить что-то ещё, но запнулся на полуслове, немного подумал и продолжил:

— Мне же не нужно говорить, что я с тобой сделаю, если ты меня ослушаешься. Ты же уже поняла, что у меня друзья везде, поэтому я всегда знаю что происходит в этом городе. Всегда.

Я опустила голову. Не хотела об этом слышать, он мне угрожал, мне восемь лет, как они думают, я буду об этом рассказывать, точнее сказать кто мне поверит, мое слово ничего не значит. Пока…

— Я правда смогу выходить на улицу? — я спросила робко, голос мой дрожал, но мой собеседник просиял.

— Да, маленькая, сможешь! Я тебе разрешу абсолютно все что только захочешь, только если будешь слушать меня.

— Я согласна, Папа, — последнее слово пришлось выдавить из себя, но так нужно было сказать.

И мужчина расцвёл.

— Теперь маленькая Соло, нас ждут великие дела. Теперь тебя никто не тронет, я тебе обещаю.

И действительно на следующий день всех будто подменили, конечно они не стали ласковы со мной, но тем не менее, меня перестали бить, обзывать и гнобить, а это уже можно считать успехом. Дорос после разговора сразу повесил на меня подвеску, я не знала для чего она, но мне стало значительно легче, я стала быстрее поправляться. А раны затягивались на глазах, оставляя только светлые шрамы. Удивительно! Но как только я полностью восстановилась, он снял ее с меня. Я решила придерживаться этого плана и выучиться, стать лучшим вором! Стать лучшей среди них!

Я стала расти среди воров и разбойников, никто из них меня не любил и не уважал, за одним только исключением. Папа — местный главарь бандитов, не чаял во мне души, а я была послушная и тихая.

В течение четырёх лет меня учили быть в тени, учили обманывать, брали с собой на грабежи, я была маленькая и этим они воспользовались, я могла пролезть везде, могла залезть в любое окно, даже третий этаж для меня не был проблемой. Меня часами учили вскрывать различные замки. Я много тренировала своё тело, чтобы быть быстрой и ловкой. А мое «ангельское» личико, как его называли в банде, не раз спасало нас от неприятностей. Меня научили врать и притворяться, играть приходилось разные роли и в купе с моей внешностью, мне удавалось это легко. Я мастерски отвлекала внимание, узнавала о людях и их богатствах. Меня научили менять внешность и повадки, следить за жестами, менять их, следить за окружающими. «Сноровка и хитрость, действуй из темноты» — вот что я слышала чаще всего.

Папа бандитов заставлял учить его собственный кодекс вора и теперь разбуди меня ночью, я смогу рассказать его ни разу не запнувшись. Вот например некоторые его правила:

1. Никогда не воровать у своих.

2. Нельзя убивать для забавы, только за дело и во время самообороны.

3. Воры не терпят доносчиков.

4. Вор не можешь покинуть «Дом» без разрешения старшего.

Имелось в виду на совсем, покинуть воровские ряды.

5. Маги не имею права использовать силу против «своих». А также на территории «Дома».