6. На кону — всегда твоя голова!

Последний пункт меня конечно добивал… Но эти правила в меня вдолбили основательно. Грамоте меня никто не учил, образованная воровка им не нужна, меня заставляли учить на слух. А что делала я? Да плевать я хотела и на них и на их плавила, никогда я себя не запишу в их ряды.

Я стала выходить на улицу и гулять где мне вздумается без опаски. Рано утром, я всегда бегала. Стала злой и невежественной, нахождение с этими уродами каждый день давался мне не просто, но я терпела и делала то, что мне говорили, становилась лучшей среди них. Из-за Папы, никто меня и пальцем теперь не смел трогать.

Но однажды все изменилось…

Когда я уже возвращалась с пробежки, я как всегда пробегала мимо торговых рядов. Это же было просто райское место для вора. Не закрытые прилавки, куча толкающихся людей, желавших с утра купить все самое свежее. Торговлей занимались на огромной площади. Выбирай не хочу…

Наш город был совсем не маленьким, его даже называли второй столицей, потому что так оно собственно и было. Город был усыпан четырёх и пятиэтажными домами, окружёнными маленькими улочками. По всюду были рассажены деревья и кусты. Город действительно был усыпан зеленью и цветами, но мне он всегда казался серым и совсем не радужным, потому что в голове было совершенно другое…

Я стащила пару свежих сочных яблок и парочку сдобных булочек. Все это естественно сразу спрятала, я стала на столько ловкой, что удивлялась себе, как можно было не заметить, то как я безжалостно обворовываю этих зажиточных буржуев! Хотя от них не убудет, сегодня всего-то пара булочек да яблок. Фигня какая-то, по сравнению с тем что и у кого я ворую ночью.

В конце базара я завернула в темный переулок. В дальнем углу, были коробки и деревянные ящики сложенные в одну кучу.

— Эй, мелкота! Утречко! — я откусила большое, сочное, зелёное яблоко и уже жуя продолжила, — подъем! Подъем!

Из самой большой коробки вылезли двое близняшек — мальчик и девочка, им было лет по шесть наверно. Родителей у них не было, а единственные родственники выгнали, чтобы не кормить два лишних рта. Так они мне рассказали.

Я наткнулась на них случайно, мальчик ходил по рынку и просил дать немного еды, но все шарахались от него. Он был грязным босым и к тому же болел. Никто из этих толстосумов даже и не подумал как-то помочь ему. Я наворовала с прилавок еды и увела его подальше от этих высокомерных засранцев. Когда я отвела его в сторону, то к нам выбежала его сестра, такая же грязная и перепуганная. С тех пор, я стала заботится о них, ну если можно было так сказать. Вот уже месяц как я ношу им еду. Я добыла одежду для них, тёплые плащи, приличные кожаные башмачки.

Сонные, но довольные, они вылезли и сладко потянулись, и кинулись меня обнимать, мои сладкие очаровашки, теперь они стали моей отдушиной в царстве, бесконечного воровства и обмана. Но и им не удавалось разбудить во мне что-то светлое. Я поняла, что все люди подонки, но есть те кому хуже чем мне, по-этому стала им помогать. Я не знала куда можно их пристроить, да и стоит ли доверять взрослым? Я сама была ещё мала, мне всего тринадцать, поэтому просто делала то что могла.

Я кинула им по булочке и яблоку, они счастливо затанцевали с едой и принялись благодарить. Немного с ними поболтав, я отправилась дальше и встретилась с тем с кем совсем не ожидала. Эта встреча и перевернула весь мой мир. Снова…

Когда я брела по улице, погруженная в свои мысли, мимо меня промелькнуло донельзя знакомое лицо. Я встала как вкопанная и резко побежала к этой женщине.

Это была моя мама! Она была жива!

— Мама, мама, это ты? Это я — Соломея! Ты меня узнаешь? — я кинулась обнимать ее.

Она сначала не ответила мне взаимностью просто была в шоке, но потом обняла меня так крепко, что я почувствовала что-то, впервые за пять лет, я почувствовала что-то тёплое внутри, что-то помимо пустоты и безразличия.

Я оторвалась от мамы и взглянула в родное лицо. Она так сильно постарела! Мы не виделись пять лет! Мне сказали что она мертва, точно как и отец, значит эти твари мне врали…

А мама, она выглядит на двадцать лет старше, волосы были наполовину седые, под глазами огромные мешки, все лицо усыпано глубокими морщинами, что же с тобой случилось, мамочка?

— Ты жива, Соломея, ты жива! Как же я счастлива! Я верила, верила, что ты жива. Я это чувствовала! Моя девочка… — на ее глазах слёзы, на моих некое подобие, разучилась наверно…

— Мамочка, теперь все будет хорошо. Я так скучала за тобой! А как папа?

Мама с грустью в голосе спокойно произнесла.

— Доченька, твоего папы не стало в тот день, как эти изверги тебя похители! Прости меня, я ничего не могу сделать, каждый день хожу и отправляю письма в столицу, но все без толку. Но теперь, я заберу тебя и мы уедем с тобой! Просто уедем в столицу!

— Я так не думаю… — раздалось позади нас — это был Хвост, так его звали, потому что у него были выбриты виски и он завязывал свои длинные светлые волосы в высокий «лошадиный» хвост, но на самом деле его имя Линос Гальего. Он стоял с двумя другими членами банды — уродами, уничтожившую нашу жизнь! Нелл Санс и Юстас Феррер.