Низ живота моментально опаляет жаром. Не могу быть уверена на все сто процентов, но судя по тому, что в зрачках Андрея вспыхивают порочные искры, ему нравится увиденная картина.

— Достаточно? — терпеливо спрашиваю.

После ответа сразу же следует короткий утвердительный кивок.

Страшно ли мне? Разве что чуть-чуть. Самую малость. За то, сделаю что-то не так и не справлюсь. Я откуда-то знаю, что не произойдёт ничего из того, чего бы мне не хотелось, а хочется лишь одного — Андрея. В любой позе, с любым настроением. Сколько раз я мечтала о нём? Рассматривала фото, видео и грезила во снах? Сотни раз, если не больше.

Об антураже и неудачном месте не думаю, ощущая каждой клеточкой своего тела, что Бакурину это почти что необходимо.

Не в силах пошевелиться и вымолвить хотя бы слово, я ошарашенно наблюдаю за тем, как гонщик высвобождает эрегированный член из боксёров. Большой, тяжёлый, оплетённый крупными венами по всей длине и призывно покачивающийся прямо перед моим лицом.

В горле становится сухо, кончики пальцев покалывает. Вчера мы с Андреем по-дружески болтали в стенах кабинета, не переходя грань и даже не планируя, а сегодня он собирается трахнуть меня. Везде.

Я смачиваю губы языком и не знаю, что предпринять дальше. Поцеловать? Взять в руку? Или сразу же в рот? Все подруги, как одна, имея мало-мальский сексуальный опыт, утверждали, что минет — это то, что больше всего любят мужчины. Они говорили что-то о власти и доминировании. Сейчас я с трудом цепляюсь за обрывки воспоминаний.

Андрей обхватывает член правой ладонью у самого основания, а свободную руку запускает в мои волосы, чувственно перебирая пряди и будто бы расслабляя. Страх моментально испаряется, оставив лишь отголоски. Я на несколько секунд зажмуриваюсь, повернув голову влево и быстро мазнув губами по запястью Бакурина.

Вернувшись в исходное положение, вскидываю взгляд. Дыхание рвётся, когда ласки прекращаются, и гонщик стягивает мои волосы на затылке, отрезая пути к отступлению и опасаясь, что я испугаюсь.

Он прижимает головку к моим губам и медленно проводит по ним. Сначала по нижней, затем по верхней — сгущая напряжение между нами до максимума.

— Оближи, — спокойно просит.

Грудная клетка Андрея высоко и часто вздымается, а ноздри широко раздуваются. Он пытается себя контролировать, но хватка на волосах становится болезненной и цепкой.

Я послушно высовываю кончик языка и касаюсь им горячей гладкой кожи, пробуя её на вкус. Отвращения нет, что вполне закономерно. Видимо, важно то, кому делаешь минет. Я — мужчине, в которого без памяти влюблена.

— Так? — заглядываю Бакурину в глаза.

Весь мой опыт заключается в просмотре соответствующих видео, поэтому я паникую и жду дальнейших инструкций. Впечатлить Андрея никак не получится, но попробовать стоит. Со временем я обязательно научусь без подсказок — так, как ему нравится.

Гонщик ничего не отвечает, пристально смотрит. Значит, да.

Осмелев, упираясь ладонями в его бёдра и обвожу языком головку по часовой стрелке. Член напрягается сильнее, дёргается. Комната заполняется ощутимым концентрированным желанием.

Бакурин шумно втягивает воздух сквозь стиснутые зубы и в следующую секунду настойчиво проталкивает член между моих губ, одним резким рывком оказываясь настолько глубоко, что в уголках глаз выступают слёзы. Сердце срывается и несётся галопом, а паника вонзается в горло своими щупальцами и ни на миг не отпускает.

Я сжимаю пальцами плотную ткань брюк, жалобно хныча и царапаясь. Головка упирается в нёбо, изображение становится размытым. Нет, я не думала, что Андрей будет нежным и понимающим, но к подобному тоже не была готова.

Видимо, мои молчаливые просьбы действуют на гонщика, потому что в следующую секунду захват на затылке становится слабее, и член покидает мой рот, предоставив короткое время на передышку.

Пользуясь возможностью, я судорожно хватаю воздух и смаргиваю слёзы. Моей слюны неожиданно много, и сейчас она стекает по подбородку. Стараясь не думать о том, как выгляжу в этот момент, чтобы не сгореть от стыда, обхватываю губами блестящую головку и продолжаю.

— Хорошо, — выдыхает Андрей не то с нетерпимостью, не то с раздражением. — Давай пока сама. Как можешь.

Получив каплю свободы, подаюсь вперёд и вбираю член настолько глубоко — насколько получается. Тихий мужской стон прошибает разрядом, а кровь в венах моментально вскипает от этой скупой, но безумно искренней эмоции.

Я воодушевляюсь и импровизирую, вспоминая, как делали минет в порно: помогаю себе рукой, вожу вверх и вниз. Отстраняюсь и облизываю языком всю длину. Рвано и неумело, но стараясь изо всех сил. Затем снова вбираю в себя каменный орган и двигаюсь с монотонным неторопливым ритмом, понятия не имея, как член Андрея может поместиться во мне целиком, потому что я могу взять его лишь наполовину, при этом уже чувствуя характерных спазмов.