— Рискнем? — полувопросительно прищурился орк, кивая на нависающую над головой стену. Эльфийка молчала, размышляя. Проверила крепления, не снимая перчаток, размяла уставшие пальцы.

— Пошли — сказала она, наконец.

Этот подъем ребятам запомнился на всю оставшуюся жизнь. Как и то, что произошло чуть позже. Врезавшийся в память кошмар много лет напоминал о себе холодной испариной ночных пробуждений. Однако, по порядку…

Веревка, закрепленная откровенно вслепую, была сейчас единственной хрупкой надеждой скалолазов. Вбить в наклонную базальтовую стену крючья оказалось делом совершенно нереальным, и ребятам оставалось надеяться лишь на собственные руки да отсутствие ветра. Выступ за выступом, трещина за трещиной — они медленно ползли вверх. Несмотря на то, что здесь на высоте царил холод, глаза заливал пот. Ледяной горный ветер мгновенно превращал соленую влагу в лед, и вскоре челки альпинистов приобрели сходство с иглами ежа. И два сердца исступленно стучавшие над пропастью, натужно замирали всякий раз, когда онемевшая от напряжения ладонь чуть скользила вниз. Прикипевшие к камню глаза растворились в его темной шершавой серости, точно клейкие нити-паутинки протянулись из зрачков к скале, соединяя, давая дополнительную опору. Еще чуть-чуть… зубы сжаты до хруста. Вдох… выдох… и еще немного… Ветер хлестал по лицам, забирался под утепленные, отороченные мехом альпинистские куртки, вышибал слезы из-под темных очков и они мгновенно замерзали на обожженных холодом щеках. Но и проклятая гора сдавалась, понемногу уступая силе духа штурмующих высоту.

Яркое, свободное от камня небо наотмашь ударило по глазам, заставляя веки болезненно зажмуриться даже за толстыми стеклами солнцезащитных очков. Здесь было еще светло, вершина — это просто немного ближе к солнцу и звездам. Обессиленные подъемом орк и эльфийка буквально ввалились на обледенелую площадку утеса и какое-то время просто лежали без движения, переводя дух и не имея ни малейшей возможности подняться. И только слабая улыбка на обмороженных лицах была такой гордой, точно каждый из них был владыкой мира: «мы все-таки сделали это»!

— Ты… как? — осведомился Маграт у лежащей на боку эльфийки. Та дернула длинным покрасневшим ухом.

— Ниче, встану… Нам же еще этих… искать.

Превозмогая жуткую усталость, третьекурсник поднялся и побрел к дальнему краю перевала. Здесь горы сходились кольцом так, что образовывали подобие наклоненной к противоположному склону хребта плоской каменной чаши. Эта чаша, а, точнее, тарелка, была покрыта глубоким снегом. Немолчно свистящий над перевалом ветер мгновенно заметал следы, засыпая поземкой любые знаки пребывания здесь живых или неживых существ: оглянувшись назад, Маграт увидел, что отпечатки его собственных ботинок превратились в едва заметные продолговатые лунки. Он чуть перевел взгляд и заметил бредущую вослед тоненькую фигурку в дутой куртке. Линвэн…

— Ну что? Страховку пока оставляем и идем искать гнездо высокогорных физиков? — улыбнулась она побелевшими губами.

Маграт запрокинул лицо и медленно, как курильщики выпускают табачный дым, выдохнул в небеса. Снежинки закружились, тая в густых клубах пара.

— Физиков? Можно и так сказать, конечно… — как-то бесцветно сообщил орк, по-прежнему глядя вверх. — Заодно проверим, прав я или неправ…

— Ты о чем? — кончик любопытного Линкиного уха снова вылез из-под капюшона.

— Да так… — усмехнулся Маграт. — Просто я всю жизнь был уверен, что в Харадском Университете нет альпинистского клуба. Туризм всех видов и мастей там не в почете, они больше по спортивным играм спецы. Баскетбол там… футбол…

Линвэн удивленно нахмурилась.

— Так, а этот-то здесь тогда откуда? Ну, Хаграр?

— А хрен его знает… — как-то неискренне ответил третьекурсник, и, дабы избежать дальнейших расспросов по той же теме, взял эльфийку под руку. Вместе, они неспешно двинулись через перевал. Странное зрелище представляла собой эта картина: темное ночное небо, озаренное последним светом умирающего дня, огромный утес, будто бы весь засыпанный сахарной пудрой и две жмущиеся друг к другу фигурки по колено в снегу. Но здесь не было посторонних зрителей. Метров через сто, показавшихся дневным переходом, скалолазы окончательно убедились: перевал пустынен. Ни запаха недавнего костра, ни следов, ни неизбежного мусора. И пусть говорят, что ветер на такой высоте за полчаса развеет любую гарь и заровняет поземкой любой брошенный предмет, но все звериные инстинкты, доставшиеся Маграту от предков, говорили ему: они первые, кто за много столетий нарушил ледяное безмолвие Гхашлакского перевала. Гхаш… тагхаш…

— Уллах-тагор… — шепнули обмороженные губы орка, он с силой провел рукавицами по лицу, точно решил умыться.

— Что… — упавшим голосом переспросила Линвэн. Она давно успела выучить: если Маграт поминает духов земли, то дело дрянь.

— Так я и думал… — ни к кому не обращаясь, пробормотал тем временем парень, изо всех сил стараясь не встречаться с девушкой глазами. — Пхут’тха…

Он с размаху плюхнулся задом в сугроб, точно в кресло. Сугроб отнесся к этому совершенно равнодушно.

— Ну Са-арик… ну сволочь, а…

— Да что случилось-то? Встань, простудишься, дурак! — Линвэн сделала попытку поднять его за капюшон, как котенка за шкирку, но парень был раза как минимум в два тяжелее своей остроухой няньки, поэтому ничего не вышло.

— Лин… прости. — Маграт виновато поднял глаза на эльфийку. — Я раньше не сказал, потому что… потому что… А! — он в досаде саданул себя кулаком по колену и вновь замер как статуя. Линвэн принялась его тормошить, но третьекурсник, казалось, даже не замечал ее стараний. Лишь когда обтертое пригоршней снега лицо обожгло холодом, орк заговорил вновь.

— Сарик не врал… даже пьяный… — безучастно прошептал парень. — Путал, но не врал. И не он один. Знаешь, что хуже всего, Лин? То, что древние легенды, которые изучал Сарик, они тоже не лгут… Они есть…

— Какие легенды? Кто есть? Ой, подожди-ка, Маграт… У нас, кажется, гости… — Линвэн выпрямилась, напряженно всматриваясь вдаль. Орк вскочил так резко, что на том месте, где он только что сидел, вверх взвихрился небольшой снежный смерч. Взгляд двух пар глаз, отлично видящих в темноте, следил, как из-за края уступа со стороны подъема высунулись две головы… и еще одна.